Особенности экономического поведения бурят

Глубинные внутренние ценности, сформировавшиеся у этноса в процессе его исторического развития, во многом определяют мотивы, установки и стереотипы поведения его представителей.

Эти внутренние ценности развиваются под воздействием этнических традиций, верований и идеологий. Они передаются из поколения в поколение, закрепляются на этническом уровне и выполняют побудительную и регулятивную функцию при выборе представителями этноса экономических альтернатив жизненного плана.

История этноса всегда может пролить свет на современное положение этноса и предпосылки экономического и социального поведения его представителей, поэтому обратимся немного к истории.

Ко времени прихода русских к началу XVII в. буряты состояли из разрозненных племен эхиритов, булагатов, хори и других, которые к тому времени еще не достигли этнической консолидации и были неоднородны в языковом отношении в результате замкнутых анклавных существований.

В начальный период присоединения к России буряты представляли собой рыхлый союз родоплеменных образований, неспособный вследствие самой внутренней природы кочевого хозяйства к саморазвитию и созданию государственности.

С появлением русских в Сибири началась перестройка системы общественных отношений бурятского общества, его кочевого хозяйственного уклада и жизненных ориентиров, что оказало огромное влияние на динамику и социальную структуру бурятского общества. Можно говорить как минимум о трех составляющих компонентах этого процесса: политическом, экономическом и социокультурном.

Процесс имперского строительства сопровождался обложением бурят данью (ясаком) в пользу государства, ломкой кочевого уклада. По мере втягивания бурят в общероссийскую систему государственных, экономических и иных связей на них были распространены и другие виды податных обязанностей, мало или ничем не отличающиеся от обычного крестьянского тягла.

Буряты быстро усваивали русский язык и встраивались в новую систему хозяйственных отношений. На первых порах буряты становились переводчиками (толмачами), активно вступали с русскими в товарно-денежные отношения и стали называться братскими людьми.

Систематическое распространение православия среди бурят началось с 1681 г., со времени возникновения Даурской миссии, созданного по царскому указу Федора Алексеевича.

Буряты, принявшие православную веру, переходили под покровительство царя. С крещеных братских и тунгусов снимался ясак на пять лет, поэтому добровольное крещение было вызвано не религиозными, а практическими соображениями.

Особенности бурятских нойонов

От имени царя крестившимся зайсанам (правителям рода), тайшам (князьям, позднее – главам степной думы) и прочим родоначальникам высылались денежные суммы, ордена, медали, их производили в офицерские чины, предоставляли льготы (Церковь…1932: 101). Крещеные могли причисляться к крестьянскому или мещанскому сословию.

Буряты нередко рассматривали крещение как акт, приносящий им материальную выгоду. В целях получения подарков, рубах, продовольствия они нередко совершали обряд крещения несколько раз (Очерки…1972: 276).

Бурятские нойоны быстро поняли личную экономическую выгоду от коллаборации и проникновения в имперский аппарат управления.

В 1841 г. крестился заседатель Тункинской степной думы Бордой Парушенов, при содействии которого в следующем году было крещено до 800 человек (Кудрявцев 1940: 204–205). В дальнейшем крещеный тайша З. Хамаков способствовал крещению целой тысячи своих сородичей, за что был награжден орденом св. Владимира 4-й степени, подарками и причислен к дворянству.

В 1841 г. в столице России побывал хоринский тайша Ринчин Доржо Дэмбилын. Там он был крещен, причем его восприемниками (крестниками) были император с императрицей. Вернулся он в звании есаула и именовался тайшой Николаем Николаевичем Дэмбиловым (Бурятские летописи 1995: 127). Надежды получить от него большую помощь в распространении православия не оправдались, так как злоупотребления привели Дэмбилова на скамью подсудимых.

Сын служилого Бадмы Донхосона, гелун Сультим-Шираб Бадмын из рода хуацай, находясь в Петербурге с младшим братом, принял православие, был произведен в надворные советники и награжден серебряной медалью. Позднее он был прикомандирован к госпиталю, работал в Чите и Иркутске (Там же: 129–130).

Буда Хотогын, будучи главой цонгольского рода по наследству, оставил должность по собственному желанию, стал переводчиком маньчжурского и монгольского языков в Кяхтинском пограничном комиссариате. При генерале графе Муравьеве-Амурском он перешел в православие и принял новое имя – Головкин, поступил на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел (Там же: 129).

К главам хоринских родов, как главам крупных консолидированных родов, кочующим на обширных территориях, применялась иная политика непрямого колониального управления. Тайши обладали достаточно сильными «переговорными позициями» при принятии решении о вступлении в русское подданство в обмен на обещания получить во владение обширные пастбища и самостоятельность в управлении своими родами и территориями. В обязанности новых подданных, вступивших в договорные отношения с русским царем, входила служба в иррегулярном сибирском войске, оплата подати, охрана границ и т.д. За это бурятские тайши также получали титулы, награды, денежное довольствие, доступ своих детей к имперскому светскому образованию.

Таким образом, практическая ценность служения новому аппарату и престижность получения государственных почестей и должностей естественным образом встроились в систему ценностей и общественного подсознания бурят. Буряты также унаследовали ценности нового русского образования с целью проникновения в административно-государственные структуры и получения статуса административных должностей.

Уже в середине XIX века у бурятских нойонов служение своему родоплеменному образованию было полностью замещено на служение имперскому аппарату управления.

Истоки стремления бурят к высшему образованию

Начиная с советского периода и в настоящее время сложились благоприятные социально-экономические обстоятельства для реализации этих ценностных установок, которые проявляются в настойчивом стремлении бурят к высшему образованию и карьерному росту в административно-государственных структурах.

Необходимо отметить, что до прихода русских, первоначальные особенности экономического поведения бурят были заложены в результате воздействия древней китайской конфуцианской системы ценностей на соседние народы.

На протяжении всей обозримой истории территориальное соседство центральноазиатских кочевых цивилизаций, в том числе и монгольского сообщества, с китайским суперэтносом неизбежно порождало многочисленные и разнообразные (экономические, военные, политические, этнопсихологические и проч.) контакты между ними. Это обусловило возникновение и развитие процесса взаимовлияния принципиально различных, но объективно соседствующих культур.

Исторические документы и хроники свидетельствуют о том, что буряты также не избежали китайского влияния. В процессе многовековых взаимодействий конфуцианские представления о мире постепенно проникали в систему ценностей монгольского этноса и становились неотъемлемой составляющей их духовной культуры.

С давних пор в народе существовала поговорка, отражающая иерархию ценностей в традиционной культуре бурят: “Адаг баян – адууhа мал, дунда баян – эдир залуу, эрхим баян – эрдэм бэлиг” (“Ненастоящее богатство – скот, среднее богатство – молодость, лучшее богатство – образование”).

Как видим, утверждается первичность в жизни духовного богатства – образования, мудрости. Неслучайно среди бурят до сих пор значителен процент лиц, имеющих не только высшее образование, но и степени кандидатов и докторов наук.

Особенно ярко эти особенности проявились в советский период, что отразилось в статистике того времени: среди всех национальностей СССР именно у бурят был самый высокий показатель числа студентов вузов относительно численности населения (Народное хозяйство СССР. 1922-1982. М.: Финансы и статистика. 1982. С. 33, 517).

Эмпирические наблюдения свидетельствуют о том, что и в постсоветский период продолжает иметь место настойчивость бурят в получении высшего образования. Кроме того, информация о достаточно высоком удельном весе этнических бурят среди преподавателей вузов, научных работников, а также среди лиц, занимающих руководящие и административные должности в органах власти РБ, подтверждает предположение об их упорном стремлении к продвижению вверх по социально-профессиональной лестнице.

По данным переписи 2002 года, из национальностей, проживающих в Российской Федерации, высокий уровень образования (высшее, включая послевузовское) имеют евреи - 590 человек на 1000 населения в возрасте 15 лет и старше. Далее со значительным разрывом идут осетины и буряты (221 чел), адыгейцы (205), украинцы (2000), балкарцы (197), белорусы и карачаевцы (186), калмыки (183), армяне (180), черкесы (168), русские (166), якуты (161).

К началу 2003 г. на 1000 человек бурятского населения республики в возрасте 15 лет и старше среднее и высшее образование имели 935 человек, а численность лиц с высшим и послевузовским образованием достигла 240 человек (Итоги... 2005: 17–20).

Буряты иногда в шутку называют РАГС (Российская академия государственной службы) – «Бурято-Дагестанская академия».

Какие отрасли притягательны для бурят?

Бурятский этнос сформировался в результате кочевого типа хозяйствования в степных и лесостепных природных ландшафтах, поэтому очевидно также, что менее привлекательными для бурят являются отрасли экономики, связанные с природной средой, чуждой потомкам кочевников, такие как лесное и водное хозяйство, горное дело.

Также менее притягательным для бурят оказываются отрасли промышленного производства с их жестким рабочим графиком. По всей вероятности, подобная система труда противоречит глубинным внутренним предпочтениям потомков номадов, поскольку в своих решениях они явно не руководствуются экономическими мотивами. Особенно очевидно это было в советское время, когда заработная плата в промышленности была выше, чем в сельском хозяйстве, но индустриальное производство и тогда не привлекало бурят.

Сферы экономики, которые не требуют ежедневного скрупулезного соблюдения рабочего графика, а, напротив, характеризуются достаточной степенью самостоятельности и автономности работника в трудовом процессе, оказываются наиболее притягательными для бурят.

Таким может быть одно из объяснений относительно большого числа бурят, занятых научными исследованиями и работающих в высшем образовании.

В данном случае можно наблюдать внешнее проявление одного из элементов системы ценностей, сохраненной в общественном подсознании потомков центральноазиатского кочевого суперэтноса. Этим значимым элементом древней системы ценностей кочевников всегда была свобода.

Формальное образование

Настойчивые притязания бурят на высшее образование связаны в первую очередь с конфуцианской ценностью формального образования, т.е. студент-бурят учится прежде всего ради получения диплома.

Практика показывает, что настойчивое стремление непременно окончить университет и получить диплом о высшем образовании не у всех бурятских студентов сочетается с желанием прилежно учиться. Этим они заметно отличаются от китайских студентов, которые тоже нацелены на получение университетского диплома. Но эта нацеленность дополняется практически у всех китайских студентов старанием и упорством в процессе обучения.

Предположительно, корни подобного различия в отношении прилежания в учебе находятся опять же в глубокой истории китайского и монгольского суперэтносов. Многовековое взаимовлияние их культур привело к восприятию монгольским этносом конфуцианских ценностей, однако ценности, воспитанные рисовой культурой как жизненным укладом китайских земледельцев, кочевое сообщество воспринять не могло. Между тем именно эти ценности (сосредоточенное терпение, старание, привычка к монотонному труду, прилежание, скрупулезность и т.д.) играют важную роль в процессе овладения знаниями. Это всегда позволяет китайским студентам быть успешными в учебе, выгодно отличаясь от представителей других этносов, в том числе и бурят, «в арсенале» которых нет и не было рисовой культуры.

Таким образом, можно констатировать, что в экономическом поведении бурят заметную роль играет его этническая составляющая, а анализ позволяет объяснить определенные особенности их экономического поведения.

В экономической литературе дискутируются точки зрения, что высокий образовательный уровень населения приводит к протестным настроениям, забастовкам и т.д. Однако, буряты менее других склонны участвовать в социальных или политических протестных акциях. В другом аспекте буряты, несмотря на глобально возросший образовательный уровень, в большинстве своем не знакомы ни с вероучением, ни с религиозным содержанием обрядов. Многие обращаются к ламам и шаманам только в сложных ситуациях, как правило, связанных с личными или семейными проблемами.

Буряты верят в благотворную силу ритуалов, включающих множество магических приемов предугадывания, прогнозирования и моделирования судьбы. У многих бурят есть амулеты-обереги - как буддийские (дугэргаржаама), так и шаманские (толи). Они предназначены для защиты жизни от злых сил, носят их чаще всего на теле. Во многих домах существует алтарь, где размещены иконы с изображением богини Белой и Зеленой Тары, скульптуры бурханов, фотографии Его Святейшества, четки.

Литература:

1. И.М. Хабаева. «Об этнической составляющей экономического поведения бурят как части монгольского суперэтноса». Вестник Бурятского государственного университета. Экономика и менеджмент. 2014. № 1. С. 3-7.
2. С.Б. Найданова «Демография и образовательный уровень населения» Сборник: Культурное пространство и культурная среда Восточной Сибири и Монголии как фактор развития человеческого капитала Материалы V международного научного симпозиума. науч. ред. Р. И. Пшеничникова. 2014. С. 77-82.
3. О.В. Бураева. «Православие у бурят (XVII–начало XX в.)». Этнографическое обозрение. 2010. № 1. С. 55-66.