В Узбекистане хотят снести буддийский храм

В мае 2018 года монах единственного в ЦА буддийского храма Александр Хегай обнаруживает на калитке здания уведомление от местных властей. Оно гласит: часть территории храма длиной в два десятка метров будет изъята под расширение дороги. Первая реакция — недоумение. Храм стоит на своем месте всего два года. Переезд и возведение нового комплекса стоили настоятелю и прихожанам нескольких лет сбора средств. И даже сегодня работы, направленные на придание храму внешнего вида согласно буддийским канонам, не завершены.

Между тем руководство Зангиатинского района Ташобласти, в котором находится храм, говорит о неизбежном разрушении комплекса. Этот клочок священной для буддистов земли — единственное действующее святилище на территории Центральной Азии. Здание не представляет исторической ценности, но обеспечивает последователям буддизма их человеческие и гражданские права на свободу вероисповедания и возможность посещать храм, к дверям которого стремится их мироощущение.

Редакция узбекского новостного агентства Citizen посетила буддийский храм и узнала, почему так важно обойти комплекс стороной при строительстве дороги и как нерациональное решение может повлиять на доверие государству.

Буддийский храм в Узбекистане находится за чертой города прямо у кромки оживленной дороги. Вереницу строений заканчивает здание комплекса. Напротив ворот храма раскинулись пашни, местами поросшие островками кукурузы. Здесь достаточно шумно, но за раскрашенной калиткой царит покой. Александр встречает нас в длинном чистом коридоре. В помещениях много стеллажей, заставленных книгами, пианино. Одна из дверей ведет в молельню, в центре которой сидит величественная статуя Будды. Зал полон ярких предметов: каждый объект является неотъемлемым атрибутом всего убранства, поэтому вся композиция представляет собой гармонию и упорядоченность.

Благодаря своим ярким и непривычным местному взору элементам храм бросается в глаза на фоне остальных строений.

— Расскажите об этом храме, о его истории и значении, о вашем приходе. Какие возможности дает храм своим прихожанам?

Александр: Основатель и настоятель нашего храма — монах буддийской религиозной организации из Южной Кореи Янг Ки Хун. Первый камень храма заложен в 2001 году. На новом месте мы с 2016 года. Раньше наш храм находился в центре города, но в нем было тесновато, поэтому два года назад силами прихода был приобретен этот участок, проведены ремонтные работы, благоустроен двор согласно требованиям буддизма. Мы относим себя к направлению дзэн буддизма, или Махаяны буддизма, поэтому большинство наших прихожан из Южной Кореи, которые имеют здесь свой бизнес. Также храм посещают местные корейцы и все, кто интересуется буддизмом. Наши двери открыты для всех и всегда, вне зависимости от вероисповедания, национальности или пола. В праздничные дни храм посещают примерно сто человек.

Молельня храма

Александр: Здесь возрождается корейская культура, которая давно забыта многими. Общество питает интерес к буддизму. Здесь мы отмечаем праздники, проводим поминальные обряды. В этом отношении польза храма состоит не просто в возможности помолиться. Каждый день любой желающий может прийти в храм на медитацию или для получения новых знаний. Сейчас многие люди занимаются самоанализом или хотят вырасти духовно. Это одно из тех мест, которое дает такой шанс.

Храм только набирает популярность на новом месте. В настоящее время он в большей степени имеет туристическое значение. У нас нередки экскурсии для желающих. В связи с раскопками в Термезе известность храма растет во всем мире. Мы стали свидетелями исторического открытия: буддизм пришел в Корею, Монголию, Китай, Японию и другие страны Юго-Восточной Азии не из Индии, как это считалось раньше, а из Средней Азии, в том числе и с территории Узбекистана. Потому что артефакты, обнаруженные в Фаязтепе, датируются II-I вв. до н.э. — IV в. н.э. В том числе и по этой причине настоятель храма проживает в Узбекистане уже около тридцати лет. Он также участник археологических раскопок, доктор исторических наук, ученик академика Эдварда Ртвеладзе и в целом достаточно известная личность в археологических кругах.

Уже сегодня храм становится платформой для дальнейшего изучения буддизма. Если раньше это был маленький храм, который посещали граждане Южной Кореи и небольшая диаспора, исповедующая нашу веру, то сейчас к нам приезжают со всего мира. Это было достигнуто буквально в последние полтора-два года. Узнав о храмовом комплексе в Фаязтепе, люди посещают Термез, Самарканд, Бухару, Хиву и непосредственно нас.

Это единственный действующий буддийский храм в Узбекистане и Центральной Азии, поэтому его и без того важное значение растет с каждым годом. Буддизм исповедовался в этой части света в годы, которыми датируются археологические открытия последних лет. Сейчас мы переживаем второе рождение буддизма не только в Центральной Азии, но и в Узбекистане. На первый взгляд храм не представляет собой историческую ценность: ему не сто и не тысяча лет, кто-то может назвать комплекс невзрачным. Но на данном этапе храм приобретает большое общественное значение на международном уровне.

Пруд с лотосами и рыбами - один из неотъемлемых элементов храма. По словам Александра на месте кукурузной грядки будет воздвигнута буддийская ступа.

— Как вы узнали о сносе? Почему так важно сохранить весь комплекс?

Александр: В мае этого года на наше здание было вывешено объявление о сносе здания. Для начала мы посетили хокимият Зангиатинского района, чтобы получить подтверждение или опровержение этого заявления. Ответ был положительным. Я так понимаю, часть территории храма планируется изъять под расширение дороги. Согласно кадастровым бумагам, это практически до входа в молитвенный зал немногим больше 21 метра.

В отличие от церквей, где значение имеет только само сооружение, буддийский храм — это всегда комплекс канонических построек. Поэтому усечение даже небольшой части этого единого организма приводит к потере внешнего вида, значения храма и его смысла. Помимо молельного зала, у нас здесь есть пруд с лотосами и рыбками, прибывшими к нам из Кореи. Лотос — символ буддизма, потому что он всегда растет в грязной воде, но остается неизменно чистым. Комната монаха и несколько хозяйственных комнат — тоже неотъемлемая часть храма. Для завершения комплекса мы планируем поставить во дворе буддийскую ступу. Собрав необходимую сумму, пригласим мастеров, умеющих делать крыши наподобие арки у входа в храм. Так выглядят крыши пагод и традиционного жилища народов, исповедующих буддизм. И разумеется, эти элементы тоже носят свой религиозный характер. Если эту площадь все-таки изымут, у нас останется только молитвенный зал, и суть храма изменится до неузнаваемости.

Статуя Будды в храме

Верующие люди посещают святилища своих конфессий для разных целей. Службы, молитвы каждого человека, крещения и отпевания в конечном результате наполняют залы энергией святости. В стенах храма здесь царит энергетика, совершенно отличная от происходящего во внешнем мире. В этом особенность любой мечети или церкви, не только буддийского храма. Ощущение благоденствия в святынях одна из причин, по которой люди посещают эти места. Здесь человек наполняется покоем и переливает это внутреннее ощущение наполненности, граничащей с пустотой, собственное спокойствие – обратно в храм.

— Снос храма — серьезный вопрос, относящийся не только к внутренним делам Узбекистана, но и распространяющийся на всю культуру буддизма в мире. Какие действия предпринял храм, чтобы изменить решение властей?

Александр: Пока хокимият не вручил нам извещение, но мы тем не менее обеспокоены. Много времени мы посвятили составлению письма президенту и сбору подписей прихожан. Для официального заявления нам была необходима подпись настоятеля храма, постоянно бывающего в разъездах. Наконец, все документы собраны, и 25 сентября мы отправили письмо в Виртуальную приемную Мирзиёева. Сейчас мы находимся в неприятном ожидании. Многие прихожане и я в том числе испытываем чувство тревоги. Но все-таки надеемся на положительный исход этого дела. Ответ с портала должен прийти в течение 15 - 30 дней. Насколько я знаю, портал никогда не оставляет вопросы нерешенными: либо мы выиграем, либо проиграем, либо найдем компромисс. Но ответ будет официальным и от высших инстанций. Хотя это компетенция хокимията.

Буддийский храм, грубо говоря, не овощной ларек. Напротив комплекса раскинуто большое не засеянное постройками поле, которое может служить площадью для расширения дороги. Кроме того, по нашу сторону шоссе располагается несколько кафе, шоколадный цех, за нами находятся жилые дома. Во все это вложены огромные финансы, но компенсируют эти убытки не по коммерческой стоимости.

Я лично встречался с замхокима нашего района. Он сообщил мне, что по постановлению Кабинета Министров на нашем участке намечается расширение дороги. Я понимаю, что эти люди подчиняются вышестоящим органам. Но предположил, не является ли использование пустого поля более рациональным решением вопроса. Ясного ответа не получил, но мне сказали, что снос, однозначно, будет произведен, и наше право — обратиться к президенту.

Поле на противоположной стороне от храма и других зданий

Александр: И мы воспользовались нашим правом, ведь, помимо вышеизложенного, в феврале этого года сам Мирзиеев утвердил «дорожную карту» по увеличению туристического потока, в которой, кстати, присутствует пункт о равенстве и важном значении всех конфессий в нашей стране. Узбекистан посещал спецдокладчик ООН Ахмед Шахид по правам человека по вопросам о свободе религий и убеждений. Лично я участвовал в нескольких конференциях с участием эксперта ООН. До этого момента у нас не возникало никаких проблем.

Конечно, с приходом нового президента мы сразу почувствовали, что права и свободы представителей всех религиозных конфессий расширились. Не сказать, что до этого наши права ущемлялись. Но сейчас нам гораздо легче и спокойнее. Например, к нам могут прийти представители силовых структур, чтобы уведомить о возможности обратиться к ним за помощью, если в этом возникнет необходимость. Поддержка идет со всех сторон.

Даже если нам выделят равнозначный участок, сколько времени мы потеряем на возведение зданий, ремонтные работы и прочее? Это еще и определенные финансовые затраты. В связи с этим мы просим президента обратить внимание на наш храм и его весомое значение.

Кроме обращения в Виртуальную приемную президента, мы направили аналогичные письма в Комитет по делам религии Узбекистана при Кабинете Министров. Я считаю, что этот вопрос должен решаться на высшем уровне. С руководством района нам не удалось урегулировать этот вопрос. Не в моей компетенции судить их работу, но несколько раз они сами назначали время встречи и сами не приходили. Без предупреждения. Я понимаю, что все они люди занятые, но уверенность в существовании альтернативного решения, которое могло бы устроить всех, меня не покидает.

— Храм имеет международное значение. Есть ли у вас возможность обратиться в международные организации? Как по-вашему этот жест может повлиять на туристическую и политическую стороны жизни Узбекистана?

Александр: При том, что в настоящее время президент всеми силами пытается поднять уровень туризма в стране, при росте посещаемости храма, заинтересованности им, данный вопрос выходит за рамки нашего государства. О нашем храме знают в мире: нас посещали монахи из Бирмы и Таиланда. И пусть это были частные визиты, но для представителей дзэн буддизма существование храма в Ташкенте — греющее душу явление.

Мы можем обратиться в ООН и другие организации. Но пока мы хотим урегулировать этот вопрос внутри Узбекистана, потому что волевое решение президента или его настойчивость могут положить конец этой истории с положительным исходом. Я не думаю, что, если президент утвердит оставить храм, кто-то поставит его решение под сомнение.

Представители южнокорейской общественности скреплены деловыми и туристическими связями с Узбекистаном. В случае разрушения храма они будут разочарованы, потому что буддийский храм для этих людей является единственным уголком уединения и религиозной духовности в стране, где превалирует ислам. Мы переживаем, потому что снос могут начать в любую минуту.

Мы распространяем культуру. Узбекистан и Южная Корея находятся на этапе тесного сближения. Снос будет выглядеть несколько недружественно. Что почувствуют люди, вложившие свои средства в строительство нового храма, если его снесут спустя два года существования? Что они будут испытывать, если слова о равенстве религий окажутся пустым звуком? Они перестанут верить правительству. Они разочаруются! Вдоль трассы Ташкент — Тойтепа тоже сносили участки под расширение дороги. Однако мечеть, стоящую на обочине, никто не посмел разрушить. Это говорит о том, что существуют исключения, каким бы пламенем ни горела эта линия.

Получается, что даже реформы, принятые в целях повышения привлекательности Узбекистана, сталкиваются в противоречии друг с другом. Да, дорога важна в масштабах страны. Но как быть с равенством религий? Разве существование ташкентского буддийского храма на территории всей Центральной Азии не является гордостью, фишкой страны? На это можно и нужно делать акцент.
В данный момент в Узбекистане сосуществует 16 религиозных конфессий. Мы очень часто встречаемся, и между нами не возникает конфликтов. Это говорит о многом. В стране, где преобладает мусульманское население, наша мирная жизнь и возможность быть демонстрируют здоровые межрелигиозные отношения.

Наша ситуация не особо освещена, потому что мы очень надеялись на решение вопроса на районном уровне. Но храм больше не видит смысла ждать. Пока территория не тронута, мы будем пытаться мирно решить эти вопросы. Потом уже смысла в этом не будет. Я пытался несколько осветить происходящее в Фейсбуке, который имеет достаточно широкую аудиторию, но платформа не функционирует, поэтому я оставил эти попытки.

Слева от храма уже начата застройка участков, выделенных собственникам снесенных домов в других районах города.

Достигший своего расцвета во времена Кушанской государственности, сегодня буддизм в Узбекистане может стать точкой нового отсчета для изучения собственной истории. Одна из древнейших религий мира и Узбекистана в том числе не привлекает к себе особого внимания. Буддизм всегда стоял особняком от всех и сумел выжить, набрать миллионы последователей. С эпохи рождения субкультуры хиппи буддизм тесно вошел в западную культуру. На пороге нового времени Узбекистан вкладывает массу финансовых и человеческих ресурсов в развитие страны. И если популяризация туризма, имеющая под собой почву богатой истории и культуры, — один из приоритетов нашего пути, имеет смысл оставить монахам, прихожанам и туристам посещать свой храм, не опасаясь посягательства на собственные святыни.

Над материалом работали: Сабина Бакаева, Али Каххоров
Фото: Рахим Калыбаев