Куда ушли российские маньчжуры
07 сентября 2020, 23:20 2952 0
Автор:
Золотая Орда
Театрализованное представление в стиле династии Цин в парке Храма Земли, Пекин, 22 января 2012 года. Во время церемонии императоры молились за благосостояние страны. Фото: Ed Jones/AFP/Getty Images
Сын бывших крепостных крестьян, уроженец Петербурга, Арсеньев с 1900 г. начал работать на Дальнем Востоке, изучать этот ещё во многом не познанный край. Проследив по карте маршруты предыдущих исследователей, он наметил себе для экспедиций никем не посещённые места. После нескольких «пробных» путешествий и экскурсий в районах Южного Приморья он добивается осуществления трёх своих знаменитых экспедиций 1906—1910 гг. в центральную и северную часть Сихотэ-Алиня и к побережью Тихого океана.
Владимир Клавдиевич Арсеньев (29 августа [10 сентября] 1872, Санкт-Петербург, Российская империя — 4 сентября 1930, Владивосток, РСФСР, СССР)
За время этих экспедиций В. К. Арсеньев провёл в пути в общей сложности 32 месяца и исследовал пространство в несколько тысяч квадратных километров, 24 раза пересёк хребет Сихотэ-Алинь, посетил и описал 14 бухт и несколько заливов в Японском море.
При чтении «Материалов по изучению древнейшей истории Уссурийского края» В.К. Арсеньева бросается в глаза, что главная цель этих записок, которую автор ставил перед собой – попытаться ответить на вопрос:
каким образом, когда и почему исчезло безвозвратно цивилизованное население этих мест.
Для начала, Арсеньев описывает обстановку в крае на момент прихода русских следующим образом: почти безлюдная местность с крайне редким населением, состоящим из фактически первобытных охотников и рыболовов – орочей, гольдов, удэгейцев и тазов, а также приходящих в основном на сезонные промыслы зверя, женьшеня, трепанга и морской капусты китайцев, корейцев и маньчжуров.
При этом автор утверждает, ссылаясь на слова самих аборигенов, что их предки переселились в этот край с неземледельческого севера, «прознав про его запустение».
Нанайцы
Про китайцев же и маньчжуров пишет, что они стали осваиваться здесь относительно недавно, что соответствует истине – до середины 19 века правящая в Китае маньчжурская династия запрещала китайцам селиться в «родовых землях маньчжуров», к которым относились нынешние северо-восточные провинции Ляонин, Цзилинь и Хэйлунцзян, а также современное российское Приморье.
Эту черепашку вырезали явно не удэгейцы… Чжурчжэньская черепаха весом более 6 тонн, возведенная в пределах нынешнего Уссурийска. Возраст каменной черепахи, установленной в парке ДОРА Уссурийска, составляет не менее 800 лет.
Арсеньев, видя богатство этих земель, не может понять, почему они пустуют. Видит он и то, что так было не всегда: на каждом шагу ему попадаются заросшие лесом остатки былых фортификационных сооружений, обороняющих приличные по масштабам поселения, могильные и другого рода архитектурные памятники с иероглифическими надписями, и слышит от маньчжурских звероловов легенды о былом величии этого края.
Впрочем, действительно ли он слышал эти истории в том виде, в котором их изложил, или, как минимум, приукрасил собственной фантазией — вопрос. Ведь они изобилуют географическими подробностями, детальными описаниями событий, имён и даже эмоций персонажей – при том, что их рассказывали Арсеньеву люди на родном маньчжурском или китайском языке, а переводили те, кто владел русским не многим лучше уровня «моя твоя не понимай».
В предисловии к помещённой в «Материалах» «Легенде о царе Куань-Юне» сам Арсеньев цитирует Ф.Ф. Буссе, который, в свою очередь, ссылается на записки архимандрита Палладия, опирающиеся на китайские летописи. По этим сведениям, несмотря на тотальное разорение края монголами, к началу 17 века численность населения была достаточно велика. Это соответствует фактам: последствия монгольского похода на «восточных» чжурчжэней, живших на своей исконной земле, отличались от их почти полного физического уничтожения на территории захваченного ими Северного Китая.
Чжурчжэни (Jurchen or Jin Dynasty Warriors (founded by Manchu) (1125 CE - 1234 CE)
Оказавшие на собственно китайских землях упорнейшее сопротивление войскам Чингисхана чжурчжэни вырезались порой поголовно.
В разгар этого «геноцида» знатный чжурчжэньский военачальник Ваньну уводит часть войска на восток и объявляет о создании нового государства Восточная Ся, чем на время отодвигает окончательный крах чжурчжэньской государственности. Он признает себя вассалом монголов, участвует с ними в совместных походах на Корею и Китай, тем временем лихорадочно укрепляя оборону своих земель.
Через 19 лет «отдохнувшие» монголы всё же доводят до конца завоевание чжурчжэней, организовав крупный поход на восток, вплоть до Японского моря. Но уже умер Чингисхан, уже сменилось поколение монголов, стремившихся отомстить за былые набеги чжурчжэней на их кочевья. Уцелевших после разорения Восточного Ся, видимо, было достаточно много, так как уже через 12 лет здесь вспыхнуло крупное чжурчжэньское восстание, на подавление которого был направлен один из лучших монгольских полководцев.
Вернёмся к Палладию, который утверждает, что к началу 17 века количество населения в этих землях было настолько обильное, что побудило некоего Тайцзу организовать сюда целый ряд походов, результатом которых стало насильственное переселение в глубинную Маньчжурию «200 семей и сверх того 23000 человек». Причины этого переселения архимандритом не объясняются.
Видимо, Палладий имел в виду имя Тайцзи – императора маньчжурского государства Цин (еще не маньчжурской династии Китая) Абахая, сына объединителя чжурчжэней-маньчжуров Нурхаци, но указанные походы он датирует более ранним периодом – когда ещё не было создано не только Цин, но и «промежуточного государства» маньчжуров – Поздней Цзинь. Потомков же переселённых из Уссурийского края жителей Палладий видел лично в Цицикарском фудунстве, что в северо-западной Маньчжурии. Там они жили под именем «новых маньчжуров».
Арсеньев не старается подтвердить или оспорить эту версию. Он пытается обобщить все собранные им сведения и на их основе составить хронологию исторического развития края, при этом сильно путая названия династий и века их правления, что, впрочем, наблюдалось и у Буссе, и у Палладия.
После этого он переходит к изложению «Легенды о царе Куань-Юне», очень эмоционально повествующей о долгой и чрезвычайно кровавой распре между двумя знатными родами в Уссурийском крае, приведшей к массовому истреблению населения, остатки которого добила эпидемия неизвестной страшной болезни.
А вот кого застал Арсеньев…
Затем Арсеньев ищет доказательства историчности легенды в других рассказах местных старожилов, в рассуждениях Палладия, в сходстве современных географических названий и упоминаемых в сказании. И делает вывод о том, что легенда вполне может иметь под собой реальную основу, после чего как бы успокаивается.
А между тем им же самим приведённая цепочка цитат Буссе-Палладий-китайские летописи о насильственном переселении из Уссурийского края населения в глубинную Маньчжурию в начале 17 века, на мой взгляд, имеет гораздо больше прав на существование, хотя она далеко не так поэтична и романтична, как «Легенда».
Арсеньев, конечно, вряд ли мог обладать большим количеством сведений – он и так выявил достаточно много для военного исследователя исторических и этнографических фактов. Палладий же был совсем рядом с версией, претендующей на объективность.
Дело в том, что в маньчжурско-китайских и корейских летописях действительно говорится о переселении, и при этом объясняются его причины. Когда начались войны консолидировавшихся маньчжуров с монголами, а после Поздней Цзинь и затем Цин с минским Китаем за Южную Маньчжурию, «знамённые войска» маньчжуров проводили рейд за рейдом по своим окраинным вотчинам, к которым относился и населённый «дикими» чжурчжэнями Уссурийский край, и насильно мобилизовали мужское население в регулярную армию – те самые «восемь знамён».
Относительно малочисленные в сравнении с китайцами маньчжуры действительно очень нуждались в живой силе – настолько, что даже сформировали регулярные подразделения из совсем недавно покорённых ими монголов и относительно независимых ранее «уссурийских чжурчжэней», дольше прочих чжурчжэней не принимавших нового этнонима «маньчжу».
После же захвата Пекина для усмирения многочисленных восстаний в Китае потребовались ещё большие людские ресурсы. Сама Маньчжурия сильно обезлюдела – вслед за войсками в Китай на правах победителей на более освоенные и окультуренные земли или же для занятия массы чиновничьих должностей переселилась изрядная часть маньчжур.
В этих условиях, видимо, и потребовалось для поддержания хоть какой-то хозяйственной жизни переместить население с окраин ближе к центру – те самые «200 семей и сверх того 23000 человек», а может быть, и более того.
Если верить летописям, примерно за 20 лет было совершено как минимум 6 крупных походов маньчжуров в Уссурийский край. Счёт уведённым в глубь страны воинам и их семьям шёл уже на десятки тысяч человек.
Более того, политика переселения с окраин в центр и насильственной «маньчжуризации» ранее самостоятельных окраинных чжурчжэньских племён продолжалась и при знаменитом императоре уже овладевшей всем Китаем маньчжурской династии Цин Канси.
В первые годы его правления – в 60-е годы 17 века, за «привлечение» в подданство «новых маньчжуров» предводителям военных походов выдавались награды и поощрения – их степень зависела от количества перемещённых семей.
В корейских же летописях есть информация о том, что ещё в 16 веке Корейский полуостров с севера, то есть со стороны Уссурийского края, постоянно подвергался нападениям по суше и по морю разбойных чжурчжэней, а уже с начала 17 века упоминания о них пропадают совершенно.
Таким образом, всё находит своё историческое объяснение. Имеется, впрочем, помимо указанной Палладием, и другая вполне вероятная причина запустения и обезлюдевания Уссурийского края, о которой практически не упоминалось исследователями (историки советского периода и вовсе остановились на монгольской версии, и дальше не шли).
За год до воцарения маньчжуров в Китае и начала сорокалетней войны за его полное покорение на северных окраинах Маньчжурии впервые появляются русские казаки – по Амуру совершает поход отряд Василия Пояркова, а через 6 лет – ещё больший отряд Ерофея Хабарова, положившие начало полувековой «русской экспансии» в Приамурье – Даурии.
Местное население частично покоряется русским, частично, возмущённое грабежами и поборами, обращается за помощью к расположенным много южнее маньчжурским гарнизонам. Маньчжуры «откликаются» на призыв и терпят поражение за поражением от гораздо более малочисленных казаков. Отмечено только два исключения – разгром казаков во время их походов по Сунгари вглубь Маньчжурии и по Уссури вглубь Уссурийского края, когда превосходство маньчжуров в живой силе и вооружении было абсолютно подавляющим.
Не имея возможности бросить на борьбу с русскими занятые подавлением восстаний в Южном Китае основные силы, маньчжуры заваливают казаков «последними китайскими предупреждениями», нападают на мелкие отряды и небольшие поселения, и строят «великую маньчжурскую стену» — 900-километровую охраняемую линию укреплений в 600-800 км южнее Амура и западнее Уссури, так называемый «Ивовый палисад». И главное – выводят на юг, за пределы территории, которую не могут защитить, всё местное население.
Селения несоглашающихся или не успевших перебежать к русским разоряют подчистую. Древняя «тактика выжженной земли». Лишение казаков продовольственной и «ясачной» базы на южной стороне Амура.
Удэгейская семья. Начало ХХ века. Численность представителей дальневосточного народа удэгейцев за прошедший век даже немного выросла: если на заре существования СССР она не превышала 1400 человек, то по данным последней переписи достигала 1700.
Экспансию русских это не остановило – «выкурить» их смогли только после подавления всех китайских восстаний, когда лучшие маньчжурские войска 5 месяцев безуспешно вели вторую осаду Албазина, а царский посол в это время вёл сложные и безрезультатные переговоры в Пекине, что закончилось в итоге подписанием во взятом маньчжурами в кольцо Нерчинске договора об уходе русских с Амура, так как вести серьёзную войну с Китаем там было просто некем и нечем.
После этого всё успокоилось почти на 200 лет. Приамурье обезлюдело. Уссурийский край, как мы видим, и до этого уже был хорошо «зачищен». Вторично заселять опустевшие земли маньчжуры начали только во второй половине 19 века, когда возникла прямая угроза, что Россия, вернувшая себе Приамурье и забравшая правобережье Уссури, на этом не остановится, и проникнет дальше в Маньчжурию. Тогда туда стали направлять ссыльных, а затем и крестьян. В Уссурийский край успели проникнуть к приходу русских в основном только бывшие и беглые каторжники хунхузы, да сезонные звероловы и собиратели женьшеня.
Итак, можно подытожить, что выводы Арсеньева и многих других российских исследователей о запустении Уссурийского края в течение 6-ти с лишним столетий, возможно, не совсем верны. То есть этот период, вполне вероятно, был гораздо короче. И гораздо прозаичнее, скорее всего, причины этого запустения. К тому же, как ни удивительно, среди этих причин просматривается и «русский след».
Впрочем, двух сотен лет вполне достаточно, чтобы покрыть тайгой старые дороги и крепости. Тем более их достаточно, чтобы пришлые народы сочинили сказания о прошлом этих мест.
Вот то немногое, что нам от них осталось… Стела-памятник князю Эсыкую (Дигунаю) — полководцу чжурчжэней, из-под Уссурийска. Сейчас в Хабаровске
P.S. Моя личная версия того, почему советские, и вслед за ними российские историки так нелюбопытны к реальному положению вещей касательно населения Уссурийского края в период после монголов и до появления русских, состоит в следующем.
Вскоре после выдвижения Китаем во время маоцзэдуновской Культурной Революции к СССР территориальных претензий на советском Дальнем Востоке началась кампания по переименованию на русский лад китайских, и даже аборигенных топонимов.
При дальневосточном отделении Академии наук был создан целый институт, основной задачей которого было выхолостить все упоминания о присутствии на этих землях китайцев.
Очевидно, что в этой ситуации не повезло и маньчжурам. Признавать факт того, что до первых русских здесь распоряжались, как у себя дома (что так и было), маньчжурские, они же китайские, ханы-императоры, стало политически опасно. Высказывать мнения, не совпадающие с политикой партии и правительства, тогда могли только отморозки от исторической науки, типа Льва Николаевича Гумилева. Здесь таких, видимо, не нашлось, или мы о них не знаем.
Российские историки особо не поднимали эту тему, очевидно, по инерции. Хотя отдельные материалы уже стали появляться в сети, благодаря чему удалось расширить изначальный замысел этого поста.
Андрей Дерябин
Автор живёт во Владивостоке, по образованию китаист-историк, занимается политологией, основной регион - Северо-восточная Азия.
Источник: https://magazeta.com/russian-manchu/ © Магазета
Справка
МАНЬЧЖУРЫ (самоназвания - маньчжу, маньцзу, маньчжу нялма, маньчжу жэнь, ци жэнь) - тунгусо-маньчжурский народ в Северо-Восточном Китае и на северо-востоке Северного Китая (Маньчжурия).
Современные маньчжуры
Численность 10,7 миллионов человек (2000 год, перепись). Живут в основном в провинции Ляонин (46,2% всех маньчжуров; Синьбинь-Маньчжурский, Цинъюань-Маньчжурский, Бэньси-Маньчжурский, Хуаньжэнь-Маньчжурский, Сюянь-Маньчжурский и Куаньдянь-Маньчжурский автономные уезды), а также в провинциях Хэйлунцзян, Гирин (Итунский маньчжурский автономный уезд) и на северо-востоке провинции Хэбэй (Фыннин-Маньчжурский, Куаньчэн-Маньчжурский, Цинлун-Маньчжурский и Вэйчан-Маньчжурско-Монгольский автономные уезды).
Говорят в основном по-китайски, до 100 человек в старшем поколении сохраняют маньчжурский язык.
В основном шаманисты, есть буддисты и даосы.
Предки маньчжур - расселявшиеся в Северно-Восточном Китае тунгусо-маньчжурские племена сушэнь (VI век до нашей эры - VI век нашей эры), илоу (III-VI века), воцзюй (V век), уцзи и другие. Во 2-й половине I-го тысячелетия выдвинулось объединение мохэ, создавшее государство Бохай.
В XII веке возвысились чжурчжэни, установившие в Северном Китае династию Цзинь (1115-1234 годы).
В начале XVII века маньчжуры были объединены под началом главы цзяньчжоуских чжурчжэней хана Нурхаци, сын которого Батур-Хунтайджи в 1635 году особым приказом ввёл этноним «маньчжу», запретив использование этнонима «чжушэнь» (чжурчжэни) и в 1636 году основал династию Цин (1644-1912 годы), в которой маньчжуры составляли военное сословие.
В 1601 году было введено военно-административное деление на 4 (синее, жёлтое, белое, красное), с 1616 года - на 8 «знамён».
В середине XVII века часть маньчжур была переселена в Синьцзян (национальность Сибо).
Маньчжурский воин середины 18 века.
С конца XVIII века происходила быстрая ассимиляция маньчжур китайцами.
В 1644 г. цинские войска захватили проход из Маньчжурии в Китай (Шаньхайгуань). Цинская династия стала последней феодальной династией Китая.
После Синьхайской революции 1911 г. национальность получила нынешнее название.
Маньчжурские женщины в Летнем дворце, Пекин
Маньчжуры внесли большой вклад в объединение Китая, расширение его территорий, развитие экономики и культуры.
Маньчжурские аристократы, начало ХХ века, Пекин
Устное творчество представлено шаманскими преданиями, песнями. Почитали духов предков, домашних покровителей (вэчэку) и другое.
Известны мифы о «небесном царе» Абкай-хане, властелине нижнего мира Илмунь-хане, прародителе династии Цин - Букури-йонгсоне («Маньчжоу ши-лу» - «Подлинные записи о маньчжурах», 1635 год).
С XVII века формируется маньчжурская литература, в которой главную роль играли переводы китайских памятников.
С XIX века многие маньчжурские авторы пишут по-китайски.
Комментарии ()