Как Китай превращает пустыню Кузупчи (АРВМ) в богатство

Неподалеку от озера Дадаоту в пустыне Кузупчи (Внутренняя Монголия, Китай) растет одинокая ива, обнесенная аккуратным забором, на котором повязаны белые и синие ритуальные шарфы - хадаки. Местные считают ее священной и верят, что она исполняет желания. Тридцать лет назад это дерево было единственным в пустыне.

Пустыня Кузупчи - 18 тысяч квадратных километров золотых дюн и барханов, которые извиваются в песчаную дугу с северной части плато Ордос в автономном районе Внутренняя Монголия и к югу от большой излучины реки Хуанхэ. На протяжении столетий изменение климата и человеческая деятельность лишили эту землю какой-либо растительности, оставив в безысходной нищете тысячи местных жителей. Здесь не было ни водоснабжения, ни электричества, ни дорог, ни связи.

Все это изменилось, когда в 1988 году владелец небольшой солеварни стал выделять по пять юаней от прибыли с каждой тонны соли на посадку деревьев для укрепления песков, которые грозили в любой момент похоронить соляное поле и сам завод.

Тогда он вряд ли мог себе представить, что простая необходимость защитить бизнес станет не только экологическим мегапроектом, но и будет признана Программой ООН по защите окружающей среды моделью развития зеленой экономики и образцом по борьбе с опустыниванием земель.

Пуд соли

Начало масштабному экологическому проекту, который теперь носит официальное название Kubuqi Ecological and Restoration Project, положил в 1988 году местный житель, основатель корпорации Elion Resources Group, которого называют «королем пустыни», Ван Вэньбяо. В то время он руководил соляной фабрикой, находящейся на грани банкротства.

Ведущий научный работник экологического отдела компании Хань Мэйфэй, который уже 24 года занимается озеленением пустыни, вспоминает, что первоначальной целью посадки деревьев была защита производства.

"Раньше у компании здесь была солеварня, добывали соль. И началось это все для защиты производства. Был очень сильный ветер, поэтому начали контролировать процесс опустынивания вокруг озера", - рассказал Хань Мэйфэй.

Солевые залежи располагались на территории 18 квадратных километров в хошуне Хангин городского округа Ордос. Фабрика была под постоянной угрозой оказаться погребенной под песком. Это обстоятельство вынудило Ван Вэньбяо искать способы для укрепления почвы и контроля песка. Он решил выделять на посадку деревьев по пять юаней от прибыли с каждой тонны соли.

Wang Wenbiao, Chairman of Elion Photo: Elion Resources Group

Однако самой большой проблемой была транспортировка груза. Соляное поле находилось в 65 километрах от железнодорожной станции, на деле же грузовикам приходилось преодолевать путь в 350 километров.

"Груз делал круг около 350 километров, чтобы доехать до железнодорожной станции. Из-за этого все доходы уходили на транспорт, поэтому мы решили построить 65-километровую трассу", - вспоминает Хань Мэйфэй.

Проект получил одобрение местных властей, и компания выделила деньги на строительство дороги. Для укрепления почвы вдоль всей трассы высадили растения и деревья. Со временем дорога стала настоящим зеленым коридором длиной в 65 километров и шириной в четыре метра. Вместе со строительством дороги в районе появилось электричество, вода и связь.

Посадить за 10 секунд

С одной из высоких дюн открывается вид практически на всю территорию парка, где осуществляется восстановление земель, его значительная часть уже утопает в зелени.

"Смотрите, пустыни уже не видно, а барханы стали пейзажем", - говорит с гордостью Хань Мэйфэй, указывая вдаль, где ветер раскачивает кроны высоких тополей и ив.

Путь к успеху не был простым. Деревья сажали, но они не приживались. Местным жителям платили за посадку саженцев, но не за их выживаемость - никого не интересовало, что с ними станет дальше. Вскоре крестьянам и скотоводам начали выплачивать дополнительные бонусы за саженцы, которые приживались.

Но и этого было недостаточно, необходимо было развивать и внедрять новые технологии. Лопаты здесь давно ушли в прошлое. Чтобы сделать отверстие в песке для саженцев используют струю воды под напором или просто спиральное сверло. Эти малоинвазивные методы позволяют избежать больших нарушений поверхности почвы, и значительно снизить себестоимость озеленения.

"На посадку одного дерева уходит примерно 10 секунд. Если бы вы не приехали посмотреть сами, вряд ли бы поверили, что за 10 секунд можно посадить одно дерево", - говорит Хань Мэйфэй, пока двое сотрудников точно уложившись в 10 секунд высадили саженцы с помощью струи воды.

Здесь научились использовать и саму силу природы в борьбе с опустыниванием.

"Раньше нужен был трактор, который бы выравнивал песок под высадку деревьев. Теперь в этом нет необходимости. Мы высаживаем деревья только на склонах дюн в направлении ветра. Здесь ветер - частное явление, постепенно, постепенно песчаная дюна сама выравнивается", - рассказывает ученый.

Каждый год в пустыне Кузупчи озеленяют около 34 тысяч гектаров земли. По состоянию на данный момент, озеленено уже около 6 тысяч квадратных километров пустыни.

Каждому по труду

Лесопосадки по-прежнему остаются основным методом борьбы с опустыниванием в Кузупчи, но времена изменились, и озеленение теперь должно приносить еще и материальный доход.

"В самом начале наш руководитель поставил перед нами задачу - посадить деревья. Не важно как, нужно было просто озеленить пустыню. Но сейчас ситуация изменилась. Сейчас нужно, чтобы от деревьев была какая-то польза, то есть так, чтобы можно было зарабатывать деньги. В эту пустыню было вложено около 3,3 миллиарда юаней, в целом это общественно-полезный проект. Все покупается у крестьян, деревья высаживаются на выделенные деньги. Но государство тоже компенсировало немало средств. Сейчас нужно задуматься над тем, чтобы развивать новые отрасли", - рассказывает Хань Мэйфэй.

Убедиться в том, что озеленение Кузупчи уже стало высокотехнологической масштабной производственной цепочкой, можно «не отходя от кассы» - на главной сельскохозяйственной базе. Почву здесь «лечат» лакрицей, корни этого лекарственного растения обладают способностью азотофиксации, что помогает делать почву более плодородной. На огромных плантациях выращивают картофель, баклажаны, дыни, помидоры, арбузы, подсолнухи, кукурузу и даже лаванду.

Выгоду получает и местное население. Правительство составляет список малоимущих семей, а компания предоставляет им саженцы, технологи и даже землю для возделывания.

Местная жительница Ян Юйлин, которая работает на базе, говорит, что здесь не используются химические удобрения для выращивания овощей.

"Все кто работал на базе, все знают, что тут не используют агрохимические препараты и химические удобрения. Помню, когда я впервые пришла, видела, как некоторые мыли овощи газированной водой, а им говорили: «Что вы там пытайтесь смыть?». Потом все убедились, что здесь действительно не используются химикаты", - рассказала Ян Юйлин.

По словам женщины, которая раньше возделывала свой участок, с появлением проекта, условия жизни значительно улучшились.

Впрочем, и сама компания не в убытке.

«Мы выращиваем лакрицу, из которой потом производятся лекарственные препараты, и мы их продаем. Конечно же, у нас есть выгода. Одним выстрелом мы убиваем двух зайцев - помогаем в ликвидации бедности, это общественно полезная деятельность, но при этом мы сами тоже получаем выгоду», - рассказала агентству представитель базы.

На территории парка располагается также одна из крупнейших солнечных электростанций с фотоэлектрической мощностью 1000 МВт. Солнечные панели простираются на такой обширной территории, что ее не способны охватить ни глаз человека, ни объектив фотоаппарата.

Землю под электростанцию арендуют у местных жителей, им же платят за установку панелей. Четыре раза в год панели нужно мыть, и каждая семья может заработать на этом до 35 тысяч юаней (347 тысяч рублей). Кроме того, земля между панелями и под панелями используется в качестве сельхозугодий, здесь же разводят домашнюю птицу.

Из скотоводов в бизнесмены

В 2006 году местные власти решили переселить жителей небольшой деревушки в пустыне, построив им новый жилой комплекс. Одним из этих жителей был 40-летний Жэнь Бабу.

"Раньше я был скотоводом. Мой доход в основном был от скота и сборов лекарственных трав. Сюда я переехал в 2006 году, в 2012 году начал заниматься туристической деятельностью, а через 1,5 года мы с еще пятью партнерами начали организовывать сафари по пустыне", - рассказал Жэнь Бабу, у которого теперь во владении есть еще и ресторан.

По его словам, самым большим изменением в округе стала транспортная инфраструктура.

"Прежние условия не сравнить с теми, что сейчас. Раньше не было транспорта, не было дорог, электричества, связи. Раньше, чтобы куда-то выехать за покупками, нужно было провести в дороге два-три дня. Сейчас на это нужно 20-30 минут", - рассказывает он.

Многие местные скотоводы и крестьяне начали заниматься агротуризмом, открыв свои рестораны и гостиницы в виде юрт, в которых приезжие могут попробовать местные блюда и пожить жизнью кочевников.

Жэнь Бабу рассказывает, что туристический сезон уже подходит к концу, и людей не так много, больше всего их бывает в июле - начале августа.

Наука для других

Мозгом всего проекта служит научная лаборатория. Здесь занимаются исследованием морозоустойчивых, засухоустойчивых растений, которые тяжело размножаются, и растений из других крупнейших пустынь со всех континентов.

Ведущий научный сотрудник лаборатории Су Цзяньин полагает, что необходимо обобщить опыт так называемой «модели Кузупчи» и внедрять его в аналогичных регионах, в первую очередь, в других пустынях на территории Китая.

"В нашем парке есть растения из крупнейших пустынь всех материков. Эти растения здесь могут расти лишь в парнике, но если у нас будет лаборатория на других материках, то мы будем заниматься их исследованием. Мы уже начали работу в этом направлении", - сказала эксперт.

Несмотря на то, что опыт Кузупчи невозможно полностью скопировать, эксперты Программы ООН по защите окружающей среды считают, что основные элементы такой модели «зеленой экономики» могут быть применены в других засушливых районах мира. Специалисты полагают, что одним из ключевых факторов успешности этого проекта стало тесное взаимодействие частного бизнеса, государства и вовлеченность местного населения.