Только буряты сохранили многие генетические черты хунну (фильм)

Весной 2017 года в журнале Archaeological and Anthropological Sciences вышла статья сибирских ученых, которые исследовали митохондриальную ДНК представителей хунну (древних центральноазиатских кочевников, от которых предположительно произошли гунны) и обнаружили большое сходство их женского генофонда с современным монголоязычным населением Центральной Азии.

Несмотря на огромное этническое разнообразие в степях Евразии в гунно-сарматское время и позже, за две тысячи лет структура женского генофонда населения забайкальских степей изменилась слабо, сохранив многие генетические черты древнейшего племени хунну.

Это уникальное открытие представляет большую ценность для всех специалистов, генетиков, археологов, историков и этнографов, изучающих хунну. Ведь на близлежащих территориях наблюдается противоположная картина: в Синьцзяне и в Алтае-Саянском регионе племена и народы стремительно сменяли друг друга.

Подробнее о работе группы рассказал руководитель межинститутского сектора молекулярной палеогенетики Института цитологии и генетики СО РАН и Института археологии и этнографии СО РАН Александр Пилипенко.

Кто такие хунну

Археологи изучают культуру хунну уже более 100 лет, но материалы раскопок по-прежнему слабо соотносятся с данными китайских хроник - единственным письменным источником об этой культуре.

— В археологических данных о хунну есть то, о чем молчат китайские летописи, — поясняет соавтор работы, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН Наталья Полосьмак, руководитель многолетних работ на памятнике Ноин-Ула в Северной Монголии. — После изучения курганов хуннской элиты мы выяснили, что влияние культуры Китая на кочевников было довольно значительным. Основная часть предметов, обнаруженных в могилах хуннской знати, производилась в Китае или китайскими мастерами и лишь изредка была западным импортом.

К началу нашей эры хунну удалось подчинить своему влиянию весь Западный край и практически отрезать китайцев от прямых торговых путей в западные страны. Поэтому можно предполагать, что у хунну были тесные культурные связи и с западными цивилизациями, а в общество хунну входили не только ханьцы и представители степных племен, но и выходцы из городских цивилизаций Запада. В погребениях хуннской знати, кроме китайских вещей, обнаружены шерстяные ткани, вышитые пологи, великолепные серебряные украшения и другие изделия, изготовленные далеко к западу от монгольских степей.

Могильная яма хуннской знати с каменными перекрытиями, Ноён-Уула. Фото: ИАЭТ СО РАН

Из древних китайских летописей известно, что держава хунну в период расцвета была связана с империей Хань договором «мира и родства», а их правители называли друг друга братьями. Это означало, что китайских принцесс выдавали замуж за шаньюев.

Женами шаньюев стали четыре ханьские принцессы. На двух из них женился сам основатель империи хунну Модэ, а на двух других - его сын и внук. Хотя последний такой брак был заключен в 135 году до н. э., в 33 году до н. э. Юань-ди, 11-й император династии Хань, пожаловал правителю хуннов пять красавиц из своего гарема. Одна из наложниц стала любимой женой шаньюя и родила ему сыновей. Эти факты позволяют допустить, что у элиты хунну могла быть и толика китайской крови.

Родственные связи с иноплеменниками могли быть характерны не только для элиты, но и для всего хуннского общества. Кочевников всегда было меньше, чем земледельцев, а постоянное участие хунну в военных действиях сокращало и без того немногочисленное население степи. Собственно, и сейчас территория Монголии - одна из самых малозаселенных в мире.

Возможно, хунну должны были пополнять свои быстро редеющие семьи включением в состав родов и племен пленных и перебежчиков: китайцев, усуней, жителей Западного края (современного Синьцзяна), ухуаней... Известные российские антропологи В. П. Алексеев и И. И. Гофман приводят результаты исследований двух хуннских могильников Монголии: «Материал из одного могильника отличается резко выраженными монголоидными особенностями, а из второго - европеоидными».

Женский генофонд хунну сохранился в Забайкалье

Основная часть археологических и исторических данных о хунну касается не антропологии, а их материальной, духовной культуры и социального устройства. Но культурные процессы ничего не говорят нам о генетических изменениях и не всегда идут параллельно с ними. В этом заключается одна из основных сложностей интерпретации археологического материала. Французские ученые первыми опубликовали генетические данные о рядовых хунну, живших на территории Северной Монголии. Сибирские исследователи использовали их в своей работе как сравнительный материал.

— Для исследований использовались фрагменты костей из археологических памятников Забайкалья. Мы обнаружили относительное единообразие генетического состава — преобладание типичных для восточной части евразийских степей генетических компонентов, — сообщил ученый. — Сравнение митохондриальной ДНК забайкальских и монгольских хунну показало, что при похожей общей структуре их генофонды отличаются.

У забайкальских хунну, в отличие от монгольских, ученые не обнаружили компоненты западноевразийского происхождения, а также выявили несколько восточноевразийских вариантов митохондриальной ДНК, которых у монгольских не оказалось.

Локальная вариабельность генофонда хунну, уверен Александр Пилипенко, имеет историческое объяснение. Ко времени, когда хунну появились в Забайкалье и Монголии (II век до н. э.), они уже представляли собой союз многих племен — подчиненных, завоеванных и объединенных. Такая многокомпонентность объясняет генетические различия между отдельными группами хунну.

Сравнительный анализ полученных данных о древних племенах и данных о современном населении Центральной Азии и других регионов Евразии показал, что, несмотря на «этнический калейдоскоп» в степях Евразии в гунно-сарматское время и последующие периоды, (за две тысячи лет!)

структура женского генофонда населения забайкальских степей изменилась слабо, сохранив многие генетические черты хунну.

Это уникальное обстоятельство представляет большую ценность для всех специалистов, изучающих хунну: генетиков, археологов, историков и этнографов. Ведь на соседних территориях наблюдается совершенно иная генетическая картина: в Синьцзяне и особенно в Алтае-Саянском регионе разные племена и народы стремительно сменяли друг друга на протяжении последних тысячелетий.

Здесь работают с древней ДНК

Первые исследования древней ДНК в новосибирском Академгородке были проведены в 1990-х годах по инициативе Института археологии и этнографии СО РАН, поскольку археологам хотелось получить как можно больше информации о найденных ими алтайских мумиях. Академгородок - самая подходящая среда для междисциплинарных работ. Химики взялись анализировать пигменты, которыми были окрашены одежды мумий, физики провели томографическое исследование, а генетики решили попробовать выяснить происхождение пазырыкских мумий.

— Эти анализы производили специалисты по генетике современных людей, поскольку для работы с древней ДНК не было ни условий, ни обученных узких специалистов. Своими первыми результатами, которые удалось тогда получить, генетики были обязаны великолепной сохранности мумий. Из-за вечной мерзлоты, в которой они пролежали более 2 тыс. лет, их ДНК была по сохранности почти как современная. Но это уникальная, совершено нетипичная ситуация. Основной объем древнего антропологического материала — это кости скелета. Но для проведения их генетического исследования необходимо создать отдельное междисциплинарное направление работ и оборудовать специальные лаборатории.

Группа межинститутского сектора молекулярной палеогенетики. Фото: ИАЭТ СО РАН

Основная проблема палеогенетики — это плохая сохранность древней ДНК, следовательно, высокий риск ее загрязнения современной ДНК. Со всех живых людей, включая генетиков, постоянно «сыплется ДНК». Вот для чего им необходима спецодежда — маски, очки, специальные костюмы, напоминающие скафандры, перчатки и прочие меры защиты костного материала. Параллельно с новосибирцами в 1990-е годы пытались заниматься анализом древней человеческой ДНК и другие российские лаборатории. Но попытки вести эти исследования одновременно с обычными генетическими анализами не увенчались успехом. Мировой опыт показал, что в этом вопросе нужна специализация.

— Я был еще аспирантом, когда стал официально руководить дипломными работами по палеогенетике у студентов НГУ: для создания отдельного направления работ нужны были люди, хорошо владеющие методиками. Большой коллектив был не нужен, нас и сегодня всего шестеро. Создать в наше время принципиально новую лабораторию, у которой на начальном этапе долгие годы не будет окончательных результатов, очень непросто. Мы появились, выжили и созрели до мирового уровня работ благодаря терпению археологов, их пониманию важности происходящего и вере в наш успех. Почти все зарубежные публикации по палеогенетике человека с участием российских ученых до недавнего времени ограничивались передачей иностранным коллегам костных материалов и включением в соавторство. Собственно эксперименты с древней ДНК проводились в зарубежных лабораториях. Ситуация изменилась. В России появилась палеогенетика человека.

«Правдивая история людей»

Как новые технологии помогают изучать древнюю историю человечества? И насколько общество готово к раскрытию загадок истории? Ответы на эти вопросы ищут авторы и герои научно-популярного фильма «Правдивая история людей».

Журналист ГТРК-Новосибирск Антон Лучанский вместе с коллегами уже сняли несколько научно-популярных фильмов. В этот раз их работа посвящена исследованиям новосибирских археологов и палеогенетиков. Премьерный показ фильма «Правдивая история людей» состоялся в новосибирском Доме Радио в начале ноября 2018 г. Тему продолжили в ходе обсуждения премьеры на ток-шоу «Кинорубка» с участием создателей и героев фильма. В их числе – заведующий межинститутским сектором молекулярной палеогенетики, к.б.н. Александр Пилипенко (ФИЦ ИЦИГ СО РАН).