«Человек мой дорогой»: сколько стоили люди при крепостном праве и как формировалась эта цена

Когда мы сегодня говорим о ком-то «мой дорогой человек», то имеем в виду не денежный эквивалент, а своё тёплое отношение и ничего более. Но так было не всегда и определения «дорогой» и «дешёвый» когда-то говорили ещё и о реальной цене живого человека.

Крепостной строй – это довольно продолжительное явление в российской истории. Оно позволяло относиться к людям как к товару и измерять их ценность в рублях и копейках, щенках борзых собак, лошадях и даже свиньях.

Крепостное право в России существовало начиная с Киевской Руси XI века. В Киевской Руси и Новгородской республике несвободные крестьяне подразделялись на категории: смердов, закупов и холопов.

В царской России крепостничество широко распространилось к XVI веку, официально подтверждено Соборным уложением от 1649 года и было отменено лишь 19 февраля 1861 года (3 марта 1861) «Манифестом о земле и воле».

Сейчас вопрос о том, сколько стоит человек, вызывает затруднение, но 100–200 лет назад на него без затруднений ответил бы каждый. Работорговля в России официально прекратилась в 1861 году, когда была проведена крестьянская реформа, а выкуп людей на волю прекратили за год до этого, когда стало известно, что скоро все крестьяне получат свободу.

Согласно исследованию, не многие россияне знают, что освободил крестьян от крепостной зависимости Александр II.

За время существования крепостного права, с XI по середину XIX столетия, цена на крестьян и правила их продажи менялись множество раз. Например, в 1782 году девочка в возрасте 1 год стоила всего 50 копеек, что по актуальным для того времени ценам было дороже свиньи, но немного дешевле старой лошади.

А вот специалисты ценились гораздо выше – цены на парикмахеров, поваров, кузнецов и тех, кто годился в рекруты, была в сотни раз выше цен на маленьких детей. Даже с приходом Эпохи Просвещения, когда везде, в том числе при императорском дворе, не умолкали высокопарные разговоры о гуманизме, рабовладельческий рынок империи жил своей жизнью. Академик В. Ключевский писал по этому поводу:

«В царствование Екатерины ещё больше прежнего развилась торговля крепостными душами с землёй и без земли; установились цены на них — указные, или казённые, и вольные, или дворянские. В начале царствования Екатерины при покупке целыми деревнями крестьянская душа с землёй обыкновенно ценилась в 30 руб., с учреждением заёмного банка в 1786 г. цена души возвысилась до 80 руб., хотя банк принимал дворянские имения в залог только по 40 руб. за душу. В конце царствования Екатерины вообще трудно было купить имение дешевле 100 руб. за душу. При розничной продаже здоровый работник, покупавшийся в рекруты, ценился в 120 руб. в начале царствования и в 400 руб.».

Свою работу о крепостном праве историк издал спустя столетие его отмены, используя в качестве источников мемуары и газетные объявления. Но история сохранила и немало описаний конкретных случаев продажи.

Дворянин приехал к помещику, чтобы купить себе крестьянку

В 1782 году, при Екатерине II, была проведена опись имущества некоего капитана Ивана Ивановича Зиновьева, задолжавшего капитану второго ранга Петру Андреевичу Борноволокову и не сумевшему рассчитаться. Судебные чиновники не упустили ничего и описали всё – от мелкой кухонной утвари до каждого крепостного. Вот отрывок этой позорной описи:

«Во оном дворе дворовых людей: Леонтий Никитин 40 лет, по оценке 30 р. У него жена Марина Степанова 25 лет, по оценке 10 рублей. Ефим Осипов 23 лет, по оценке 40 р. У него жена Марина Дементьева 30 лет, по оценке 8 рублей. У них дети — сын Гурьян 4 лет, 5 рублей, дочери девки Василиса 9 лет, по оценке 3 р., Матрена одного году, по оценке 50 к. Федор 20 лет по оценке 45 руб. Кузьма, холост, 17 лет, по оценке 36 рублей. Дементьевы дети. У Федора жена Ксенья Фомина 20 лет, по оценке 11 рублей, у них дочь девка Катерина двух лет, по оценке 1 руб. 10 к. Да перевезенный из Вологодского уезда из усадьбы Ерофейкова Иван Фомин, холост, 20 лет, по оценке 48 рублей. Девка Прасковья Афанасьева 17 лет, по оценке 9 рублей.».

Рядом, другим абзацем, сухим канцелярским языком буднично перечисляется домашняя животина:

«В оном дворе скота: мерин рыжий, летами взрослый, по оценке 2 рубля, мерин пегий 12 лет, по оц. 1 руб. 80 коп., мерин чалый 9 лет — 2 руб. 25 коп., мерин рыжий 5 лет — 3 руб. 50 коп., кобыла вороная, летами взрослая — 75 копеек; кобыла чалая, летами взрослая — 95 копеек. Рогатого: 6 коров, каждая корова по 2 рубля 10 коп., по оценке на 12 руб. 60 к., 7 подтелков, каждый по 25 копеек, по оценке 1 руб. 75 коп.».

Стоит сразу отметить, что цены по тем временам неважные. Очевидно, большую роль сыграло то, что имение и приписанные к нему люди находятся в захолустном Чухломской округе, в волости Великой Пустыни. Расположение поместья играло большую роль при оценке имущества, как и сейчас.

Чем ближе имущество находилось к столицам, тем выше оно ценилось.

«Завтра ступай пшеницу веять, а Арину (жену) посылай к барину»…

Самые высокие цены на крепостных были в поместьях под Санкт-Петербургом и Москвой, а также на людей, проживающих с хозяином в этих городах. Играла роль на формирование цены насыщенность рынка предложениями, состояние «товара» и, разумеется, его профессиональные навыки.

Повар высокого уровня мог стоить несколько тысяч рублей, а за опытного цирюльника давали тысячу и более. Но больше всего ценились крепостные, имевшие склонность к коммерции. Эти люди торговали, проявляя смекалку и трудолюбие, а их барин получал с них солидный оброк.

В отдельных случаях один такой торговый мужик приносил дохода как целое поместье. Немудрено, что с ними помещики не хотели расставаться ни на каких условиях. Торгующему крепостному также было проще заниматься бизнесом – весь спрос был не с крепостного, а с его хозяина. Поэтому такой купец мог не бояться набегов чиновников и смело вёл своё прибыльное дело.

Многих крепостное положение не только не тяготило, но и наоборот было настоящим благом, позволившим заработать солидный капитал. Но с ростом оборотов росли и аппетиты барина, поэтому часто оброк начинал негативно влиять на дело. Не желая отдавать оборотные средства помещику-трутню, торговый крестьянин старался выкупить себя и свою семью из неволи и стать вольным купцом.

К сожалению, такой поворот очень редко устраивал рабовладельца, который не хотел терять солидный «пассивный доход» ни при каких обстоятельствах. Известен случай, когда крепостной предложил выкупить себя за 5 тысяч рублей, огромные для Российской империи деньги. На это заманчивое предложение помещик ответил: «И думать забудь», поэтому сделка не состоялась.

Но знала история и случаи, когда хозяин крепостных соглашался отпустить торговца и его семью на волю. Часто сумма, названная барином, была астрономической. Один из крестьян выкупил себя, свою жену и детей за 25 тысяч рублей! За эти деньги вполне можно было приобрести имение с множеством крепостных душ и скотом.

Бывало и так, что проигравшийся в карты или крупно задолжавший помещик сам предлагал крестьянам выкупить себя на волю. Во время царствования Екатерины II князь Репнин как-то собрал своих крестьян и объявил им, что готов отпустить на волю всех сразу. Для этого крепостные должны были передать ему сумму, из расчёта 25 рублей за одного жителя деревни, невзирая на возраст и пол. Крестьяне посовещались между собой и ответили отказом, о котором потом много раз жалели.

Продавали крепостных разными способами, но чаще всего встречались домашний и ярмарочный способы. В первом случае продажа происходила в имении продавца, а уже затем регистрировалась в государственной канцелярии с выплатой положенной пошлины.

Если планировалось продать крестьян оптом или объявления в газете не давали должного эффекта, крестьян передавали специальному маклеру, который отправлялся с ними на ярмарку. Одной из крупнейших площадок, где продавались люди, была знаменитая Нижегородская ярмарка, самая большая в России.

После смерти императрицы Екатерины на продажу крестьян начали накладывать некоторые ограничения. Например, император Александр I своим указом запретил размещать объявления о купле-продаже крепостных в печатных изданиях. Это произошло в 1801 году, за 60 лет до полной отмены крепостного права.

Это не помешало и далее торговать людьми с использованием газет. Чтобы не нарушать закон, в объявлениях указывалось, что крепостные не продаются, а сдаются в аренду. Продавец и покупатель отлично понимали друг друга и при встрече происходила настоящая продажа.

В 1808 году был введён запрет на продажу крестьян на ярмарках, а в 1833 году, при Николае I, запретили при продаже крепостных разлучать семьи. В 1847 году у многих появился шанс получить волю – новый закон официально разрешал крестьянам выкупать себя по оценочной стоимости у барина, который обанкротился.

На покупку людей также вводились ограничения. Например, в 30‑х годах XIX века крестьян запретили приобретать дворянам, не имеющим собственной земли, чтобы снизить вероятность спекуляции крепостными, которая в то время процветала. (Источник: bigpicture.ru).

Население России в начале XIX в.

Численность населения в 1811 г. составляла 41 млн человек. К 1897 г. она достигла 128, 2 млн человек. Рост населения лишь частично объясняется присоединением новых территорий. Основная причина - высокая рождаемость, которая в 1,5 раза была выше европейской. Несмотря на высокую смертность, естественный прирост населения колебался в первой половине XIX в. от 400 до 800 тыс. человек ежегодно.

Наиболее густонаселёнными являлись центральные губернии, где плотность населения составляла около 8 человек на 1 кв. км (для сравнения, в Европе этот показатель достиг 40 человек на 1 кв. км). За Уралом плотность населения не превышала 1 человек на 1 кв. км, многие районы Восточной Сибири и Дальнего Востока были пустынны. Самыми высокими темпами роста населения отличались губернии Нижнего Поволжья, Новороссии и Предкавказья, а также столичные губернии.

Подавляющее большинство населения (93,5 %) в начале XIX в. проживало в сельской местности.

На протяжении столетия быстрыми темпами росло городское население. Так, если сельское населения во второй половине XIX в. выросло на 50 %, городское на 100,6 %. Абсолютная численность городского населения составила 13,3 % всего населения империи. В Англии в указанный период этот показатель достиг 72 %, во Франции 37,4 %, в Германии 48,5 %. Самым крупными были столичные города: Санкт-Петербург (438 тыс. жителей) и Москва (241 тыс. жителей).

Социальная структура общества

В XIX в. население Российской империи делилось на сословия, группы, обладавшие разными правами и обязанностями и имевшие разное юридическое положение. Самым привилегированным и образованным сословием было дворянство.

Дворяне обладали правами владения населёнными имениями, корпоративной организации, поступления на государственную службу и на получение образования в привилегированных учебных заведениях. Они были свободны от обязательной службы, земских повинностей, телесных наказаний. Дворянство подразделялось на потомственное (передававшееся законным наследникам) и личное (полученное за заслуги). К 1858 г. потомственных дворян было 609 973 человек, личных 276 809 человек.

Самым многочисленным сословием являлось крестьянство, численность которого в середине XIX в. составила более 30 млн человек.

Крестьянство подразделялось на несколько групп. Самую многочисленную составляли государственные крестьяне (около 15 млн). На севере России и в Сибири большинство населения принадлежало к этой категории. Много государственных крестьян проживало в центральных губерниях. В этот разряд были зачислены народы Поволжья (чуваши, мордва, мари, татары), Сибири, европейского Севера. Государственные крестьяне платили разные подати и повинности. По сравнению с помещичьими крестьянами они жили свободнее и имели больше земли.

Численность крепостных крестьян превысила 14 млн человек. Подавляющая их часть проживала в нечернозёмных губерниях Центральной России.

В чернозёмной полосе помещикам принадлежало менее половины всех крестьян, а в Среднем Поволжье около 1/3. В Сибири крепостных было мало.

В чернозёмных губерниях господствовала барщина, связывавшая хозяйственную инициативу крестьян. Некоторые помещики в период сельскохозяйственных работ заставляли крепостных пять дней в неделю работать на своих полях, забывая закон о трехдневной барщине. Нередким явлением был перевод крестьян на «месячину»: выдавая им раз в месяц определённое количество хлеба и продовольствия, помещики заставляли крепостных всё время работать в барском хозяйстве. В некоторых поместьях сочетались оброк и барщина.