Появление казахов в Горном Алтае и их взаимоотношения с местными аборигенами

Согласно утверждениям отечественных и зарубежных исследователей, Горный Алтай с давних пор был полиэтничным регионом. Таковым он остается и по сей день.

Коренное население данного края в этническом плане с давних пор не было единым, а делилось на несколько родо-племенных объединений, представители которых носили свое родовое или племенное название.

Например, в долинах Большой и Малой Иши (притоки р. Катуни), Сары-Кокши, Кара-Кокши, Пыжи, Уйменя и других притоков Бии проживали «тубалары» («туба-кижи»); в бассейне р. Лебедя и особенно ее притока Байгола - «чалканцы» («чалканду», а жители р. Лебедя еще именовали себя - «куу-кижи», т.е. люди р. Лебедя); по берегам Бии (от р. Лебедь) вниз - почти до самого г. Бийска, а также в низовьях Катуни - обитали «кумандинцы» («куманду-кижи»).

Эти аборигены Северного Алтая будут названы учеными впоследствии «северными алтайцами». В противовес им появятся, естественно, и «южные алтайцы»: «теленгеты» («теленгиты»), населявшие бассейны рек Чуй и Аргута (притоки Катуни).

река Катунь

Поскольку большая часть их проживала в долине Чуй, то кроме вышеуказанного общего названия «теленгет», они именовали себя и по территориальному признаку - «чу-кижи», т.е. люди р. Чуй; «алтай-кижи», расселявшиеся по среднему течению Катуни и в бассейнах некоторых ее притоков (Урсул, Сема, Майма), а также в системе рек Чарыша, Кана и Песчаной.

Наряду с общим названием, аборигены, проживавшие в долинах Маймы, именовались еще и «майма-кижи» или «мамалары», т.е. жители с р. Маймы»; «телесы», обитавшие преимущественно по рекам Чулышману, Башкаусу и Улагану. Немалая их часть называла себя «улаан-кижи», т.е. люди с р. Улаган; «телеуты», жившие по рекам Черге, Майме и другим рекам [1, с. 21-22].

В начале XIX века ученые обозначили весь этот конгломерат родо-племенных названий одним этнографическим термином «алтайцы».

Сегодня этническая картина Горного Алтая (Республики Алтай) включает в себя русских (60%), алтайцев (31%), казахов (5,8%) и представителей других национальностей (3,2%).

природа Горного Алтая (фото: rasulka.ru)

Из перечисленной выше палитры, нас больше всего интересуют казахи, их появление в Горном Алтае, а также их отношения, складывавшиеся со старожилами.

Первые их попытки «осесть» в Горном Алтае относятся, согласно источникам, к 30-м гг. XIX века [2]. Более ощутимым миграционное «давление» казахов на коренное население Горного Алтая становится во второй половине XIX века.

К примеру, в 1866 г. значительная их группа обосновалась в Черно-Ануйском стане Алтайской духовной миссии. Приняв православие, казахи осели, главным образом, в двух населенных пунктах: в Черном Ануе и в Тюдрале.

С первых же дней жизни на новом месте «новоселы» повели себя «неподобающим образом»: она стали самовольно занимать земли алтайцев второй, третьей, четвертой и шестой дючин, угонять их скот, грабить «ясачников» и т.д.

Эти действия «новоселов» вызвали естественную реакцию последних: они начали направлять жалобы уездному и окружному начальству на «незаконные действия соседей» и просили «выселить грабителей с Алтая». Однако всякими «правдами и неправдами», последним удалось отвести от себя «угрозу» и они прочно закрепились на новом месте, значительно стеснив таким образом «хозяйственную нишу коренного населения» [3, с. 274-275].

Новая волна казахского «вторжения» в Горный Алтай последовала через 13 лет. Весной 1879 г. российско-китайскую границу перешла группа казахов (из рода Кирей) численностью до 1000 кибиток.

Пришельцы из Западной Монголии, придя в Чуйскую степь, сразу же повели себя весьма агрессивно по отношению к местному населению: они разоряли и захватывали кочевья алтайцев, угоняли их скот и т.д.

В связи с такого рода «бесчинствами киргизов», русские власти вынуждены были прибечь к военной силе, чтобы защитить «своих ясачных людей». В результате принятых мер, у казахов было отбито свыше 1100 угнанных лошадей, а также удалось вытеснить большую часть «пришельцев в пределы Цинской империи».

И, тем не менее, в Чуйской долине осталась большая группа «киреитов» (рода Кобеш и Джелкаши). Их правители обратились к русскими властям с просьбой разрешить их соплеменникам остаться «для житья в Чуйской долине», заверив первых, что они «впредь будут жить мирно». Однако просьба казахов не была удовлетворена. Но, вместе с тем, власти не приняли и каких-либо действенных мер к выселению (как это просили «чуйцы») «киргизов» из пределов Горного Алтая [4, л. 1-6].

Бездеятельность властей не только успокоила «киреитов» (подданных Цинской империи - авт.), но и воодушевила их на новые «подвиги». Забыв о данном ими обещании («не предпринимать агрессивных действий по отношению к российским подданным»), они возобновили грабеж и притеснения коренного населения Чуйской степи, что вызвало новый поток жалоб алтайцев на «бесчинства пришлых киреитов».

Однако они, к сожалению теленгитов, остались без последствий [5, с. 63]. Да и что мог предпринять один, единственный урядник, олицетворявший собою русскую власть в Чуйской долине и проживавший в Кош-Агаче? Доводы же отдельных чиновников о необходимости «держать на Чуе воинскую команду» не находили, к сожалению, понимания и поддержки у центра [6, с. 28].

Очередной приток казахов в Чуйскую долину произошел в конце 80-х - начале 90-х гг. XIX века. В этот период сюда переселились сначала «киргизы из рода Сарыкалдака», а в 1893 г. - 100 кибиток казахов «Чингистайского рода» [6, с. 28].

Говоря об этих переселениях, следует отметить одну их особенность: в отличие от казахов-киреитов, являвшихся подданными Цинской империи, теперь на Чую пришли казахи - подданные России (все они были приписаны к волостям Семипалатинской области - авт.).

К сожалению, этим различия между ранее и ныне пришедшими в Чуйскую степь казахами заканчиваются. Как и их предшественники (киреиты - авт.), они повели себя «на новом месте» - по отношению к местному населению - тоже агрессивно.

Их появление, по свидетельству источников, повлекло за собой дальнейшее стеснение алтайцев «в зверопромышленности и в сборе кедрового ореха». На этот раз русские власти проявили себя достаточно жестко. Реагируя на жалобы, они выдворили в 1894 году за пределы Горного Алтая большую часть «переселенцев». Однако часть из них, также, как в свое время киреиты, сумела закрепиться на Чуе и «выжить» [3, с. 275].

Согласно переписи 1897 года, в Чуйской долине уже проживало 559 казахов [7, с. 33]. Надо сказать, что к этому времени русские власти «смирились» с присутствием казахов на юге Горного Алтая. В 1898 и 1890 гг. ими поэтапно были приняты в российское подданство прикочевавшие на Чую киреиты. Приписав новоподданных ко 2-й Чуйской волости, власти обязали их выплачивать ежегодно алтайцам по 500 руб. «за пользование их пастбищными угодьями». Однако пришедшие в конце 80-х - начале 90-х гг. XIX века на Чую «сарыкалдаки» и «чингистайцы» официально будут «обустроены» (т. е. получат разрешение на жительство в Чуйской долине - авт.) только в 1913 году.

Согласно узаконению, они войдут в состав вновь образованной (в урочище Юстыд - авт.) Киргизской волости. Тот же, кто не принял российское подданство, подлежал (в соответствии с договоренностью с китайскими властями - авт.) немедленной высылке на сопредельную территорию Китая. Однако «отказники» проигнорировали этот пункт договора, ибо они не только не покинули Чуйскую долину, а в еще больших масштабах продолжили захват территории, на которой кочевали алтайцы [8, л. 46].

природа Горного Алтая (фото: rasulka.ru)

Захват алтайских кочевий, угон скота до предела обострили межэтническую обстановку в регионе, на что неоднократно указывали местные власти. Они же укажут впоследствии, что к 1917 г. на юге Горного Алтая будет проживать 2000 казахов [9, с. 91]. Правда, этот показатель не шел ни в какое сравнение с численностью алтайского этноса, проживавшего в то время в Чуйской долине. В этой связи возникает вполне закономерный вопрос: «Что же позволило казахам составить серьезную конкуренцию значительно большему этносу»?

Ответ на него вырисовывается достаточно сразу. Этому, безусловно, способствовали два главных компонента: а) высокий уровень сплоченности казахов; б) взаимопомощь и сохранение родовых связей с основным этническим массивом в Казахстане. Указанные консолидирующие моменты сохранили они и в последующие десятилетия.

Выше уже упоминалось, что казахи были и остаются третьим по численности этносом в Горном Алтае, причем их число нарастало из десятилетия в десятилетие. Так, если в 1959 году в указанном регионе проживало 4745 казахов, то в 1970 году - уже 7170, а в 1986 году - 10672 чел.

Основная их масса, естественно, приходилась на Кош-Агачский района. В частности, в 1989 году здесь проживало около 9000 казахов или 54,4% от общей численности населения района (алтайцы - 39,6%, русские - около 6%).

Из 11 сельских советов, функционировавших в нем в 2002 году, казахи преобладали в четырех. Преимущественно «казахскими» были тогда следующие поселения: Жана-аул и Актал (Казахский сельсовет - 1246 казахов, 8 алтайцев и 4 русских), Тобелер и Ташанта (Тобелерский сельсовет - 1484 казаха, 39 алтайцев и русских), Джазатор и Куркуре (Джазаторский сельсовет - 912 казахов, 429 алтайцев и 57 русских), а также райцентр - Кош-Агач (1965 казахов, 429 алтайцев и 181 русский). В других населенных пунктах района большинство населения (при наличии казахов) составляли алтайцы.

Но, несмотря на полиэтничность южных районов Горного Алтая, проживающие здесь казахи не допускают взаимность инфильтрации традиций, в частности, в социально-нормативной сфере. Так, общественное мнение в казахской среде не поощряет браки с «иноверцами», а погребально-поминальная обрядность казахов Горного Алтая однозначно разделяет людей по этно-конфессиональному признаку. Дают себя знать и отголоски прошлых межэтнических рецидивов.

К примеру, в населенных пунктах казахи и алтайцы почти никогда не проживают дисперсно, причем, между казахскими и алтайскими частями населенных пунктов нередки локальные (главным образом на повседневно-бытовом уровне - авт.) конфликты, доходящие иногда до криминала. Последнее, отметим справедливости ради, во многом связано не со взаимным неприятием, сколько с распространением в крае хронического пьянства.

Особое место в межэтнических отношениях указанных народов занял 1990 год, когда значительная часть казахов приняла решение «вернуться на свою историческую родину».

Определенная и масса объясняла свой отъезд «притеснениями» со стороны алтайцев. Однако заключение правительственной комиссии, работавшей на юге Горного Алтая в 1992 году, было несколько иным.

Главная причина отъезда казахов, по ее мнению, заключалась в стремлении последних к «воссозданию нации», которое возобладало в связи с провозглашением независимости Республики Казахстан.

Не ставя под сомнение выводы комиссии, все же смеем утверждать, что в отъезде казахов сыграла свою роль и межнациональная напряженность. Но как бы там ни было, а за три года Горный Алтай покинуло немало казахов. Так, если в 1991 году в Кош-Агачском районе насчитывалось 8200 казахов и 7013 алтайцев, то в 1993 г. - 6377 и 7264 соответственно [9, с. 74]. Однако к середине 90-х гг. миграция казахов из Горного Алтая в Казахстан пошла на убыль. Главная причина этого состояла в начавшейся в это время ремиграции. Не найдя свою социальную нишу на исторической родине мигранты вынуждены были вернуться в Горный Алтай.

Так, если в 1994 году из Горного Алтая уехало в Казахстан 153 чел., а вернулось оттуда в наш регион 1377 чел. (в том числе в Кош-Агачский район); в 1995 г. - 209, 1200 и 686 чел. Соответственно [9, с. 74].

Эта «печальная» тенденция имела место и в последующие годы. Возвращавшиеся обратно казахи - в большинстве своем - не имели ни скота, ни имущества, что в условиях сложной в те годы социально-экономической ситуации в регионе и практической безработицы понуждала их заняться криминальной деятельностью, в частности, угоном скота у алтайцев. Это еще больше накаляло межэтнические отношения.

В связи с этим, в республиканской прессе был опубликован (в середине 90-х гг. XX в.) ряд открытых коллективных писем алтайцев - жителей Кош-Агачского и Улаганского районов), - обращенных к депутатам Государственного Собрания - Эл-Курултая с требование не допускать возвращения уехавших казахов.

В частности, жители с. Мухор-Тарахата Кош-Агачского района писали:

«Они возвращаются без увезенного скота, лишь нагрузив свое имущество на одну автомашину. Вернувшись же, начинают воровать скот, грабить стоянки... Теперь, как стало известно, хотят вернуться [еще] 200 семей. Их возвращение не принесет нам никакой пользы. Уезжали - грабили, приехав - [снова] грабят... Мы не можем более молчать, наше терпение вышло. Поэтому мы не впустим в свой колхоз возвращающихся из Казахстана. Мы просим депутатов Эл-Куралтая помочь [нам] в рассмотрении следующих вопросов: 1. Не допустить возвращающихся переселенцев не только на территорию Мухор-Тархаты, но и всего района. Возвращение переселенцев приведет к увеличению числа безработных и к сокращению пастбищ и покосов. В районе и так остро стоит квартирный вопрос, теперь он станет еще острее. Возрастет воровство скота и имущества как колхозного, так и жителей. 2. Привлечь к уголовной ответственности грабителей стоянок и скота. 3. Принимать на работу во властные структуры не только казахов, но и алтайцев и русских. В районе нарушаются права людей по устройству на работу. Многие принимаются на работу по национальному и родственному признакам».

Вот такое решение принял сельских сход жителей с. Мухор-Тархата, Кош-Агачского района, состоявшийся 30 апреля 1997 года и который подписало 89 чел. [10].

природа Горного Алтая (фото: rasulka.ru)

Негативную реакцию населения, особенно алтайского, вызвало тогда и лоббирование узконациональных интересов в административных структурах Кош-Агачского и Улаганского районов, в которых большинство принадлежало казахам. Противостояние, возникшее между двумя этносами, было вызвано решениями важных социальных и политических вопросов, практикой формирования республиканских органов власти, а также избранием депутатов в Государственную Думу РФ, когда казахи, как правило, выступают против кандидатов - алтайцев.

Настороженную реакцию коренного населения юга Горного Алтая, среди которого преобладают представители православные христиане и шаманисты, вызвала и активизировавшаяся на рубеже веков исламизация населения Кош-Агачского и Улаганского районов. Порукой тому - начавшие функционировать здесь на исходе в XX века 6 новых мечетей [9, с. 75].

Летом 1999 года в поселке Жана-Аул (Кош-Агачский район, РА) состоялся Курултай казахов Республики Алтай, а спустя два года (в июле 2001 г.), в Кош-Агачском районе - Малый курултай казахов России, собравший лидеров казахской диаспоры из Алтайского края, Москвы, Монголии, Китая, а также представителей Республики Казахстан и членов Всемирной Ассоциации казахов. Участники того и другого форумов выступили, по сути дела, с одним требованием: предоставить казахам Республики Алтай автономию [11].

Не останавливаясь подробно на доводах того и другого форумов, высказанных в «пользу» предоставления автономии казахам Республики Алтай, поскольку об этом достаточно много говорилось на страницах республиканских газет, мы лишь отметим, что все вышеназванные нами факторы, хотели бы мы того или нет, но направлены в той или иной мере на обострение взаимного неприятия алтайцев и казахов.

Согласно данным этно-социологического мониторинга, проведенного тогда на территории Кош-Агачского и Улаганского районов (как говорят в таких случаях, «по горячим следам»), явствовало, что 33% респондентов открыто отметили факт наличия межэтнической напряженности на юге Горного Алтая, причем 28% русских, 21% алтайцев и 13% казахов утверждали, что их социальные возможности значительно ниже, нежели таковые же у представителей других национальностей.

В качестве основных причин межэтнической напряженности респонденты, как правило, указывали: а) «распределение административных и руководящих постов по национальному признаку» - 40%; б) «ухудшение экономической ситуации» - 39%; в) «борьба за рабочие места» - 31 %; г) «борьба за власть» - 25%; д) «неуважение обычаев и традиций» - 25%.

Таким образом, суммируя все вышесказанное, можно в полной мере утверждать, что проживавшее в то время на юге Горного Алтая алтайское и казахское население находилось в состоянии латентного конфликта, потенциал перехода которого в открытую форму был весьма значителен. Поэтому властям необходимо было принимать конкретные и, самое главное, действенные меры, сначала по «приглушению», а в дальнейшем - и по постепенной ликвидации «негативных пятен» в исторической памяти алтайцев и казахов, особенно жителей южных районов Горного Алтая, чтобы не допустить здесь нежелательных для всех рецидивов.

И, надо сказать, общими усилиями решить эту непростую (во всех отношениях) задачу Республике удалось.

Библиографический список

1. Потапов Л. П. Этнический состав и происхождение алтайцев. - Л., 1969.
2. Анисимова И. В. К вопросу о регламентации миграции казахов на земли Алтайского горного округа в 40-е гг. XIX века // Третьи Востоковедческие чтение памяти С. Г. Лившица. - Барнаул, 2000.
3. Карих Е. В. Межэтнические отношения в Алтайском округе в хозяйственной сфере в XIX - начале XX вв. // Актуальные вопросы истории Сибири. - Барнаул, 2000.
4. Центр хранения архивных фондов Алтайского края (ЦХАФ АК). Ф. 2. Оп. 1. Д. 9523.
5. Сибирский купец А. Д. Васенев. Ч. 1. Дневники. - Барнаул, 1994.
6. Зиновьев В. П. Казахи Чуйской долины (конец XIX-начало XX в.) // Россия, Сибирь и государства Центральной Азии (взаимодействие культур). - Барнаул, 1997.
7. Швецов С. П. Горный Алтай и его население. Т. 1. Вып. 1. Кочевники Бийского уезда. - Барнаул, 1900.
8. ЦХАФ АК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 520.
9. Святогорье. История Республики Алтай в документах. - Горно-Алтайск, 2000.
10. «Алтайдын чолмоны». 24 мая 1997 г.
11. «Звезда Алтая». 20 июля 2001 г.

Источник: Воронин О.В., Модоров Н.С. «Появление казахов в Горном Алтае и их взаимоотношения с местными аборигенами во второй половине XIX - начале XX вв.» - Мир Евразии, 2009. №2. С.7-11.