Истоки формирования бурятской народности

В XI - XIV вв. в Прибайкалье, как и на Дальнем Востоке, в Центральной Азии и Восточной Сибири, происходят большие изменения в расселении народностей и племен. Господствовавшие здесь в VI - IX вв. курыканы под давлением кочевников-монголов частично ушли на север, в Якутию, составив там один из основных компонентов якутской народности, другая же часть, оставаясь на месте, смешалась с новыми пришельцами - монголами и дала начало будущей бурятской народности.

Байегу (байырку), ближайшие соседи курыканов к востоку от Байкала, составлявшие крупный племенной союз, в XI - XII вв. исчезают со страниц исторических хроник, и вместо них упоминаются монголоязычные баргуты.

Монголоязычные племена проникли в Бурятию, по-видимому, с востока, из бассейна рек Онон, Керулен и района оз. Буинур. Археологические данные о появлении первых монголов в Прибайкалье относятся к XI - XII вв. Свидетельствами этих событий являются древний могильник, найденный А. П. Окладниковым около улуса Сэгэнут на Лене, и погребения в долине Селенги у с. Зарубино, раскопанные Г. Ф. Дебецем.

Историческая наука не может еще установить, как именно и вследствие каких причин происходило передвижение монголоязычных племен из Центральной и Восточной Азии в северные или северо-западные края, но «к началу XII в. почти вся территория Прибайкалья была занята племенами, говорящими на монгольском языке».

Племена эти, как и все остальные, не представляли единого социального целого и говорили на различных племенных диалектах, близких друг к другу. В «Сокровенном сказании» и «Сборнике летописей» все монгольские племена XII - XIII вв. разделены на две группы — лесных и степных.

«Лесные» монгольские племена селились в основном в лесах, по берегам рек, главным образом в районе Байкала, в таежных районах Восточных Саян - Танну-олы и Южного Алтая.

На севере и северо-западе, у Байкала и в нынешнем Забайкалье, жили племена хори, баргуты, тумэты, булагачины, кэрэмучины, урянхаты, урасуты и теленгуты.

В области Секисмурен (Восьмиречья, т. е. Современного Приангарья) обитали ойраты.

Основными монгольскими племенами, занимавшими обширные территории Центральной Азии, были хамаг-монголы, джалаиры, тайчиуты, кэрэиты, меркиты, найманы и др.

Общественный и хозяйственный уклад у «лесных» племен был неоднородным. По определению Г. Н. Румянцева, «лесные» племена по образу жизни и хозяйству разделялись на две группы:

1) охотничье-рыболовческую, т. е. собственно «лесную», к которой в полной мере может быть отнесена характеристика «лесные», данная Б.Я. Владимирцовым: «Никогда не покидая своих лесов, они жили в легких шалашах, устраиваемых из коры березы и других деревьев»;

2) «скотоводческо-земледельческую», в хозяйстве которой охота занимала значительное, но отнюдь не последнее место.

Согласно «Сокровенному сказанию», «Сборнику летописей» и «Алтан тобчи», к «лесным» народам относились: ойраты, буряты, борхуны (баргуты), урсуны, хабханасы, ханхасы, тубасы, хори-туматы, урянхаты, булагачины, кэрэмучины, урасуты, теленгуты, часть тайджиутов.

Из перечисленных племен, по мнению Г.Н. Румянцева, к первой группе «лесных» могут быть отнесены только урсуны, хабханасы, ханхасы, тубасы и, возможно, буряты, булагачины и кэрэмучины.

Остальные же, в особенности ойраты, баргуты, хори-туматы, баяуты, мэркиты и тайджиуты, стоявшие по своему социально-экономическому уровню значительно выше, должны быть отнесены ко второй группе «лесных» народов.

«Лесные» народы второй группы вели синтетическое, комплексное хозяйство — примитивное земледелие с развивающимся скотоводством; в их хозяйственной деятельности значительную роль играли охота и рыболовство. «Их общество отличалось более высокой социальной организацией, чем общество первой группы «лесных» племен.

Само наименование «лесные» ко второй группе древнемонгольских и древнебурятских племен может быть применено лишь условно, в географическом, но не в экономическом смысле. К этой группе «лесных» племен принадлежали крупнейшие племена страны Баргуджин-Тукум — хори-туматы, баргуты, а также их ближайшие западные соседи — ойраты».

Упомянутые сэгэнутские и зарубинские погребения, а также другие, дают довольно ясную картину жизни оставивших их древних людей.

Эти люди «были, несомненно, типичные скотоводы-кочевники, в жизни которых конь занимал первостепенное место». О том, что предки бурят, обитавшие в Прибайкалье и относящиеся к «лесным», были более всего скотоводами-кочевниками, свидетельствуют наскальные рисунки у с. Шишкино на Лене и на горе Манхай недалеко от нынешнего окружного центра п. Усть-Орда.

Наскальные рисунки на горе Манхай возле п. Усть-Орда (Фотограф Евгений Козырев)

Изображения эти относящиеся к эпохе послекурумчинской (т. е. послекурыканской) — «единственные в своем роде монгольские иллюстрации, подтверждающие сведения древних монгольских литературных произведений и известия западноевропейских путешественников XIII - XIV вв. о кочевой жизни монгольских племен».

Археологические материалы свидетельствуют, что основная масса прибайкальских монголов занималась скотоводством и земледелием, значительное место в их хозяйстве занимало ремесло — кузнечное дело, ткачество, обработка продуктов скотоводства. В бедных погребениях этого времени найдены зерна проса, остатки шерстяной одежды и унтов, пряслица, берестяные коробки, наконечники стрел. В богатых погребениях обнаружены кости барана, остатки конской сбруи с богатыми бронзовыми накладками, стремена и удила, остатки монгольского лука, бронзовые зеркала, жемчуг, серебяные и золотые украшения, шелковые ткани.

Характеризуя быт первых монгольских племен Прибайкалья, А. П. Окладников писал: «Перед нами встает очень яркая картина быта двух слоёв населения. Масса занималась земледелием, скотоводством и домашней промышленностью (ткачество и обработка продуктов скотоводства). Верхи же этого общества явно состояли из богатых скотоводов, чьей гордостью являлись любимые кони, а занятием — охота, перемежающаяся с играми, как у витязей, сподвижников Чингиса».

В целом монголоязычные племена в XII в. занимали обширное пространство Центральной Азии, простирающееся от границ Северного Китая до Алтайских гор и земель вокруг Байкала, от хребтов Хингана до границ Тибета и среднеазиатских государств. Они были многочисленны, разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей, а в южных районах — верблюдов; в поисках пастбищ совершали постоянные, но строго регулируемые перекочевки; помимо скотоводства, занимались еще охотой, которая тогда имела немаловажное значение для жизни кочевников. Иногда устраивались крупные облавы (ан) с участием нескольких племен. У лесных народов, видимо, охота устраивалась чаще и имела, кроме всего прочего, торговую цель.

Жилище монголов составляли войлочные юрты и — как свидетельствуют западноевропейские путешественники XIII - XIV вв., а также шишкинские и манхайские писаницы — передвижные кибитки на колесах, которые впоследствии исчезли из жизни монголов. Достаточно развиты были и некоторые ремесла: выделка войлока, ремней, повозок, домашней посуды, сбруи и других изделий, необходимых кочевнику-скотоводу. Изготовлялось и вооружение: луки и стрелы, панцири, сабли, копья и пр. Хозяйство было натуральным, торговля имела меновой характер.

Основную экономическую единицу монгольского общества XII в. составляла патриархальная семья, которая входила в состав рода (обог), роды объединялись в племена.

В XI - XII вв. у монголов существовала ярко выраженная социальная дифференциация. Аристократия (нойоны) занимала господствующее положение в роде и племени, владела огромным количеством скота и обширными пастбищами и для охраны своих богатств, для набегов на чужие роды и племена, для подавления своих подчиненных — харачу (чернь), держала около себя хорошо вооруженных дружинников — нукеров.

В указанный период монгольские племена переживали «эпоху глубокой экономической, социальной и политической ломки, суть которой состояла в переходе от первобытнообщинного к раннефеодальному строю, к перемешиванию родов и племен, к формированию единой монгольской народности. Это вызывало острую борьбу внутри монгольского общества, как между нарождавшимися классами нойонов и аратов, так и среди самих нойонов. Одновременно происходил процесс становления монгольского государства.

Коренные монгольские племена, жившие в бассейнах рек Онон, Керулен и Тола, в начале XII в. образовали государство «Хамаг монгол» («Вся Монголия»), Государство «Хамаг монгол» стало основным ядром единого монгольского феодального государства, созданного в 1206 г. Тэмуджином.

Забайкалье Даурия (фото Игорь Шпиленок)

Как известно, после объединения под своей властью собственно монголов Чингисхан начал военные походы за пределы Монголии. В числе первых, попавших под власть завоевателя, оказались «лесные» народы, включая и тех, которые обитали около Байкала, в стране, называемой Баргуджин-Тукум.

В «Сокровенном сказании» говорится: «В год Зайца (1207) Чжочи был послан с войском правой руки к лесным народам. Проводником отбыл Буха. Прежде всего явился с выражением покорности ойратский Худуха-бэхэ, со своими тумэн-ойратами. Явившись, он стал провожатым у Чжочи. Проводил его к своим тумэн-ойратам и ввел в Шигшит. Подчинив ойратов, бурятов, бархунов, урсунов, хабханасов, ханхасов и тубасов, Чжочи подступил к тумэн-киргизам... Чжочи принял под власть монгольскую все лесные народы».

Тогда же другой монгольский военачальник — Борохул был послан против непокорного хори-туматского племени. Последнее оказало сопротивление, но сопротивление было сломлено. Многие из указанных лесных племен входили в состав монгольского государства и раньше, до похода Джучи (Чжочия) и Борохула. Все эти племена не составляли единой народности, а входили в непрочные, временные союзы племен.

«По всей вероятности, в то время таких племенных объединений было три: 1) хори-туматы, 2) баргуты и 3) буряты. В состав последних, по-видимому, входили булагачины, кэрэмучины и, возможно, икиресы». Эти три группы «лесных» монголов — предки бурят составили то ядро консолидации племен, обитавших вокруг Байкала, приведшей в конечном итоге к формированию бурятской народности.

Исторические данные не позволяют ясно представить, что именно произошло с перечисленными выше племенами в дальнейшем, в какой мере участвовали они в политической жизни чингисхановского государства, каковы были их отношения с собственно монголами. Но совершенно очевидно, что, попав в зависимое положение и находясь в соседстве со степными, более культурными народами, «лесные» народы не могли не испытывать со стороны последних сильное влияние.

Надо думать, в связи с объединением отношения между лесными и степными, как и вообще между монголоязычными племенами, стали более тесными.

Монголы XII - XIV вв. стояли в целом на высоком уровне социально-экономического и культурного развития, они имели строгое государственное устройство, налаженные пути сообщения, определенную финансовую систему, правильное регулярное войско с гвардией, знали порох и артиллерию, книгопечатание и бумажные деньги.

Высокому уровню социально-экономического развития монголов соответствовала и духовная культура. Традиционной их религией являлся шаманизм, но им были известны буддизм и христианство, а некоторым племенам — и манихейство. Однако господствующей формой религии оставался шаманизм, который служил «в несколько измененном и усложненном виде идеологической основой раннего феодализма».

Традиционные верования и культы не представляли собой единую религиозную систему, одинаково характерную для всех монголоязычных народов и племен. У каждого племени и отдельных этнических групп существовали свои местные культы, своя специфика представлений о божествах, свои варианты мифологии и космогонии. Но общие черты, характеризующие монгольское или же центральноазиатское шаманство в целом, оставались стабильными.

Источник: Михайлов Т. М. «Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по ХVIII в.)». СО БФ БИОН - Новосибирск: Наука, 1980.