Культ Мунхэ Хухэ Тэнгэри (Вечного Синего Неба) у бурят
03 декабря 2018, 19:51 8029 0
На фото природа Забайкалья (из открытых источников)
«Первого числа первой луны они (монголы) неизменно поклоняются небу... (1) Они обыкновенно весьма чтут небо и землю, во всяком деле упоминают о небе (т. е. призывают небо в свидетели), услышав гром, весьма пугаются и не смеют идти с войском, говоря, что такова воля неба» (2), - говорится в одном из китайских сочинений.
Как же понимается Небо тенгрианцами? По верному определению Д. Банзарова, «монголы, подобно многим другим народам, понятие о высочайшем существе соединяли с понятием о небе, которое оттого является существом столько же материальным, сколько духовным.
Голубое небо, действующее на воздушные явления и на производительность земли, не может быть названо духовным, но вечное небо, управляющее миром и руководящее делами человека, представляется существом духовным.
Небу древние монголы поклонялись как самому явлению природы; оно считалось мужским началом, дарующим жизнь и потому называлось Отцом (Эсэгэ), а Земля считалась женским началом, дарующим форму предметам, и называлась она Матерью (Эхэ).
«Небо» не было ни единым богом, ни творцом-создателем в христианском или мусульманском понимании. По древнемонгольской мифологии, «небо и земля некогда были слиты, соединены в одну массу, вроде хаоса». В одной из молитв огню говорится, «что огонь зародился при отделении неба от земли» (3).
Дарующее или творческое действие неба означается у монголов словом дзая (бур. заян), переводимое обыкновенно как «судьба», «рок». Д. Банзаров установил, что в старину это слово означало «свободную волю неба, по определению которой человек рождается на земле» (4).
Ко времени выдвижения Чингисхана идея о небе у монголов достигла уже высшего совершенства и приобрела ярко выраженную социальную окраску. Тэнгэри - не только вечно и могущественно, оно - источник власти на земле.
«Вечное Синее Небо повелело мне править всеми народами. Покровительством и помощью неба я сокрушил род кереит и достиг высшего сана. Моими устами говорит Мёнкё-Кёкё-Тэнгри (Вечное Синее Небо)», - заявил Тэмуджин, когда на хурале провозгласили его всемонгольским ханом.
«Силою вечного неба» - так начинались билики (грамоты или ярлыки) монгольских императоров. Небо выступало как «правитель мира, вечный, правосудный и источник жизни» (5).
Небо, как тогда считали, посылало на землю избранных, которым суждено было вершить великие, необыкновенные дела; эти избранные получали свое бытие сверхъестественным путем.
У центральноазиатских племен об этом сохранился ряд преданий и легенд. Так, основатель могущества племен сяньби Таншихай якобы родился от градинки, упавшей с неба в уста какой-то княгини. Бодончар, родоначальник монголов, далекий предок Чингисхана, родился от сияния, снизошедшего на его мать (6).
Эти предания имели определенный социально-классовый смысл: они преследовали цель возвысить в глазах простого народа не только того или иного деятеля, вождя, хана, но также и отдельные владетельные роды, особенно потомков таких родов, увековечить особое положение господствующей верхушки. Посланники неба на земле получали, таким образом, оправдание права на власть над людьми и народами.
Вечное Синее Небо обладало еще одной чрезвычайно важной функцией — карательной. Оно, по мнению монголов, видело все поступки и помыслы человека, который никогда не мог укрыться от небесного правосудия. Монгол, доказывая свою правоту, восклицал: «Небо! Ты ведай (это тебе известно)!»; «Небо! Ты будь судьей!» (7).
Если же что-либо делалось против воли Неба, оно выражало свой гнев, посылая засуху, наводнение, бурю и т. п.
Начало культа неба у монголов, безусловно, восходит к векам еще более далеким, к тому времени, когда существовала алтайская языковая общность. Об этом свидетельствует, в частности, термин тэнгри (тангри), который одинаково распространен у тюрко-монгольских народов.
Хунну почитали небо и землю, титул их шаньюя тоже был дарован «небом и землею», «солнцем и луной». Хунну в Центральной Азии и Южной Сибири последовательно сменили сяньби, жужани, алтайские тюрки, уйгуры, енисейские кыргызы.
В X - XI вв. существовала обширная империя киданей, которых некоторые исследователи считают «народом монгольского происхождения, вероятными предками монголов» (8). У всех этих народов культ неба занимал одно из центральных мест в общей религиозно-мифологической системе.
Идеи о небе в чингисхановскую эпоху уже не ограничивались тем, что небо рассматривалось только как высшее и могущественное существо, правитель мира, творец жизни и судия; оно считалось одновременно особым миром, в котором обитают другие высшие божества — гении (тэнгэрины).
Как указывал Д. Банзаров, «тэнгри в обширном смысле означало небо и вообще всякое божество; в тесном смысле оно было нарицательным именем всех божеств, в которых народ олицетворил небесные явления или способности и страсти человеческой души. Тэнгри вечны, духовны и обитают на небе» (9).
Тэнгэрины суть орудия воли Вечного Синего Неба, различные его силы или качества, которые народ олицетворил в виде конкретных существ: Дзаячи-тэнгэрины, Лха-тэнгэри, Кисаган-тэнгэри и т. д. В древнемонгольском пантеоне чаще всего упоминается Хормуста-тэнгэри, который отождествляется нередко с самим верховным небом - Кок тэнгэри.
В «Алтан тобчи», которое во многом повторяет «Сокровенное сказание», говорится о 99 тэнгэринах и Эсруа-тэнгэри (Esrua, уйг.— Azrua, бур.— Асари, Асаранги) (10).
Культ Хормусты-тэнгэри, очевидно, был широко распространен среди всех монгольских племен, в том числе и тех, которые обитали в Предбайкалье. Так, например, ойратский Хара Хиру, восхваляя Чингисхана, обращается к Хормусте-тэнгэри и Эрлик-нойону (11). Из этого обращения можно заключить, что Эрлик, в функции которого входило разбираться в правде и лжи, в то время находился в числе высших божеств.
Судя по некоторым древним рукописям, основательно изученным Д. Банзаровым, древние монголы особо почитали бога храбрости - Багатур-тэнгэри. В народных гимнах он изображается могучим и важным, главою храбрых, начальником небесных войск, вооруженным мечом, наделенным огромной силой; он превращает скалы в равнины.
У монголов был еще другой бог войны — Дайчин-тэнгэри (бог-войны), которому иногда приносили в жертву пленных воинов.
Богом победы считался Кисаган (бур. Хиhаан)-тэнгэри, не оставляющий опекаемого им воина в пути, не дающий спотыкаться его коню, охраняющий воина в опасных местах, помогающий проехать в теснинах (12).
«Эти три тэнгри, - подчеркивал Д. Банзаров, - изображают собой одну из главных стихий монгола — войну» (13).
Другая стихия жизни монголов — скотоводство, и этот вид хозяйства должен был иметь своего бога-покровителя, почитаемого не меньше, чем воинственные тэнгэрины. Покровителем стад считался Дзаяачи-тэнгэри, сущий в двух ипостасях. В первом облике он назывался Дзол-Дзаяачи, т. е. Счастье-Дзаяачи. Монголы верили, что это божество «печется не только о здоровье своего любимца, но и о материальном его благосостоянии; он не только защищает его от опасностей и удаляет от всего дурного, но и хранит его стада и имущество» (14).
Изображение Дзол-Дзаяачи, как весьма почитаемого в народе, находилось в юрте каждого хозяина, и ему ежедневно приносили небольшие жертвы.
Другая ипостась Дзаяачи — Эмэгэльджи-Дзаяачи. Это божество считалось покровителем детей (15). У древних монголов существовала особая группа божеств, состоящая из девяти тэнгэринов — «девять тэнгри — покровителей, родных братьев», которые олицетворяли особое качество Неба — Сулдэ. Сулдэ-тенгэрины изображались в виде воинственных всадников, одетых в латы и шлемы, вооруженных мечами и копьями, держащих в одной руке нагайку, в другой — флаг; их сопровождали сокол, лев, барс, медведь и собака (16). Функции этих гениев составляла защита от бед всех смертных (17).
Из числа других небожителей древнемонгольского пантеона, следуя за Д. Банзаровым, можно назвать имена только следующих тэнгэринов: Матор, Эрын, Мангас, Михан, Хизагар, (Хизаар), Барас, Угэгугсэн (Угэhэн), Угмэр, Идаха и Азарай (18).
В «Золотой тетради» («Алтан дебтер»), хранящейся в Ордосе и относящейся к числу древних, упомянуты следующие тэнгэрины, которым полагалось брызгать кобыльим молоком: Дающий (Заячи), Творящий, тэнгэрины четырех сторон света, Батор, Зол, Зел, старшие и младшие тэнгэрины, Ариджи, Проворный, Гладкий и Убхичар (19). Это лишь часть тэнгэринов древнемонгольского пантеона.
Древние монголы кроме неба обожествляли различные небесные тела и природные явления: солнце, луну, звезды, молнию, гром и пр.
«Они набожно поклоняются солнцу, луне и огню, а также воде и земле, посвящая им зачатки пищи и пития и преимущественно утром, раньше чем станут есть или пить», - отмечал П. Карпини. «Все то, что они желают делать нового, они они начинают в начале луны или в полнолуние, откуда именуют ее великим императором, преклоняют перед ней колена и молятся. Солнце они называют матерью луны, потому это она получает свет от солнца» (20).
Солнце и луна относились к числу добрых божеств. По древним традициям буряты призывали их в качестве свидетелей для подтверждения истинности своих слов (Хара наран хаража байг! — «Пусть видят луна и солнце!»). Солнцу и луне посвящались особые изображения. На бурятских онгонах, как сказано выше, солнце рисовалось в виде восьми кругов. Подобные же изображения найдены на скальных рисунках Предбайкалья и Забайкалья.
С культом солнца у монгольских народов был связан ряд культурно-бытовых явлений: ориентировка юрт на юг (или юго-восток), движение по кругу (по ходу солнца) во время ритуальных действий, например ёхора, и т. д.
Монголы приписывали звездам способность даровать человеку здоровье и долголетие, увеличивать его богатство, умножать стада. К наиболее известным и почитаемым звездам, судя по источникам, нужно отнести: созвездие «Семь Старцев» (т. е. Большую Медведицу), Орион, Плеяду, Зарницу, Полярную звезду, Венеру (Солбон).
Большой Медведице, Венере и некоторым другим приносили в жертву кумыс, посвящали даже животных.
У бурят Солбон считалась покровителем лошадей и ей посвящали чубарого коня. В соответствии с анимистическими представлениями монголы одухотворяли многие явления природы, каждое из которых имело якобы своего эжина. Они почитали бога молнии (Сахилгаан-тэнгэри), инея (Киругун-тэнгэри) и др. Гром считался голосом дракона (Лy-тэнгэри), выражающего гнев неба.
«У них (лесных монгольских племен.— Т. М.) есть такой обычай: когда падает много молний, они поносят и небо, и тучи, и молнии и кричат на них. Если молния упадет на животное и оно подохнет, они не едят его мяса, а сторонятся и убегают от него. Они твердо уверены в том, что если они так поступают, то гроза прекратится. Другие монголы поступают напротив: во время грозы они не выходят из кибиток и в страхе сидят (дома)... У монголов же считается, что молния исходит от некоего животного, подобного дракону, и в их областях жизни (будто бы) видят, своими глазами, как оно падает с неба на землю, хвостом и извивается, а из его пасти извергается пламя», - писал Рашид-ад-дин (21).
У монголов был обычай весной и летом не сидеть днем в воде, не мыть руки, не черпать воду золотой и серебряной посудой, не расстилать в степи вымытой одежды — в противном случае якобы небо насылало гром и молнию (22).
По сообщению Рашид-ад-дина, «в стране Могулистан холод бывает чрезмерным, а в особености в той ее части, которую называют Баргуджин-Токум: (там) непрерывно и последовательно падают молнии. Точно так же рассказывают, что если прольется на землю вино или кумыс, молоко пресное и кислое, то молния преимущественно падает на четвероногих, в особенности на лошадей. Если же будет пролито вино, то (это) произведет еще большее действие, или молния наверняка попадет в скотину или в их дом. По этой причине (монголы) весьма остерегаются делать все это» (23).
Древняя традиция бояться молнии и грома, по-особому относиться к убитым молнией животным и людям, соблюдать всевозможные правила и запреты по отношению к этим явлениям сохранилась у монгольских народов, в частности у бурят, до недавнего времени, что засвидетельствовано во многих этнографических трудах XIX - XX вв. Буряты называли гром голосом неба (Тэнгэрийн дуун), считали, что громом поражаются злые духи и грешные люди.
Сноски
- Васильев В.П. История и древности Восточной части Средней Азии от X до XIII века с приложением китайских известий о Киданях, Джурчженях и Монголо-Татарах. - ЗРАО, Спб., 1895, т. XIII, С. 230.
- Там же, С. 233
- Банзаров Д. Собр. соч., С. 56
- Там же, С. 57.
- Там же, С. 57.
- Там же, С. 58.
- Там же, С. 58.
- Зарубежная Азия. Очерки общей этнографии. М., 1959, С. 192.
- Банзаров Д. Собр. соч., С. 76.
- Данзан Л. Алтан тобчи, С. 181.
- Банзаров Д. Собр. соч., С. 77.
- Там же, С. 77
- Там же, С. 78
- Там же.
- Там же, С. 79.
- Там же.
- Там же, С. 81.
- Там же.
- Жамцарано Ц. Культ Чингиса в Ордосе, - Central Asiatic Journal, Wiesbaden. 1961, vol. VI, N 2-3, С. 211 - 212.
- Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Вильгельма Рубрука. М., 1957, С. 29.
- Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т. 1, кн. 1. М. - Л., 1952, С. 156.
- Там же, т. 2, С. 49.
- Там же, т. 1, кн. 1, С. 157.
Источник: Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XVIII в.)/Новосибирск, 1980.
Комментарии ()