Почему буряты самый образованный народ России

В 2012 году, когда глава Росстата Александр Суринов подвёл промежуточные итоги переписи населения, касающиеся характеристик отдельных национальностей, выснилось, что буряты входят в число самых образованных народов России.

Тогда же выяснилось, что самое высокое число выпускников вузов среди осетин и бурят - по 30%! Самые «необразованные» - казахи (11%).

Необходимо отметить, что буряты пальму первенства по образованности держали всегда. Так было и в советские годы, когда вузов было мало, а высшее образование было уделом только сильнейших выпускников школ и абитуриентов.

С давних пор в народе существовала поговорка, отражающая иерархию ценностей в традиционной культуре бурят:

«Адаг баян – адууhа мал, дунда баян – эдир залуу, эрхим баян – эрдэм бэлиг» (Ненастоящее богатство – скот, среднее богатство – молодость, лучшее богатство – образование).

Как видим, утверждается первичность в жизни духовного богатства – образования, мудрости. Неслучайно среди бурят до сих пор значителен процент лиц, имеющих не только высшее образование, но и степени кандидатов и докторов наук.

Особенно ярко эти особенности проявились в советский период, что отразилось в статистике того времени:

среди всех национальностей СССР именно у бурят был самый высокий показатель числа студентов вузов относительно численности населения (Народное хозяйство СССР. 1922-1982. М.: Финансы и статистика. 1982. С. 33, 517).

Причины тяги бурят к знаниям уходят своими корнями в глубь веков. Тяга к знаниям напрямую связана с письменностью у народа, потому что она является основой любой древней культуры.

История письменности и книгопечатания у бурят имеет многовековые традиции

Предки бурят – монгольские племена создали самобытную кочевую цивилизацию, одним из достижений и составной частью этой цивилизации является письменность.

Как отмечает монгольский историк Л. Чулуунбаатар:

«В мировой истории нет другого такого народа, как монголы-кочевники, пользовавшиеся за свою многовековую историю более чем десятью разновидностями письменности».

В эпоху Чингисхана, в нач. XIII в., среди монголов получила распространение письменность, заимствованная от уйгуров.

Единство территориального и культурного ареала расселения монголоязычных народов и племен дает основание предполагать, что монгольская письменность получила распространение среди северных монгольских племен, в том числе и бурят, еще в раннем средневековье.

Возможно, некоторые монгольские племена пользовались монгольской письменностью еще до формирования монгольской империи, так как в «Сокровенном сказании монголов» содержатся устоявшиеся лексические элементы, характерные для языка с развитой письменной культурой, например, bičik ‘письмо’, debter ‘тетрадь’, ča’alsun ‘бумага’.

Как известно, изобретение письма положило подлинное начало человеческой цивилизации. Известный американский историк Джеймс Г. Брестед отмечал:

«Изобретение письма и удобной системы для записи на бумаге имело большее значение для дальнейшего развития человеческого рода, чем какое бы то ни было другое интеллектуальное достижение в истории человека».

Изучение истории письменности народов Центральной Азии показывает, что возникновение новой письменности было связано с образованием нового государства, что это было одним из основных проявлений идеи государственного суверенитета.

Например, Чингисхан, вступив на престол, провозгласил монгольскую письменность государственным языком своей империи. В связи с этим все государственные дела, официальные документы, дипломатические послания, записи бесед хана и князей с другими лицами, завещания составлялись на монгольском языке.

В эпоху государства Ехэ Монгол Улус много внимания уделялось развитию культуры, науки, разработке законодательных документов, созданию городов.

Более того, в 1237 г. была разработана программа организации экзамена по письменности по всей империи, экзамен охватывал не только писарей. По итогам экзамена были отобраны 4030 человек, которые были приняты на государственную службу или же были назначены писарями. Была создана даже филологическая академия (bičig-ün küriyelen), в функцию которой входило составление, ведение летописей.

Также в эту эпоху по приказу Угэдэя-хагана в Каракоруме были организованы монгольские школы, созданы секретный архив каганата, библиотека.

Таким образом, истоки зарождения письменного наследия монгольских народов, в том числе и бурят, могут быть отнесены к данному периоду, так как согласно «Сокровенному сказанию монголов», предки бурят – племена хори и баргуты – относились к протомонгольским и имели близкую генеалогию с правящим у монголов родом борджигинов, которые, как и хори, произошли от Алан-гоа и Бодончара.

В монголоведной литературе существует несколько версий о времени возникновения старописьменного монгольского языка, о диалектной базе и о племени, который заимствовал его у древних уйгуров.

Одну из гипотез, связывающую заимствование уйгурской письменности с найманами и кереитами, разделяли ученые Я. Шмидт, А.М. Позднеев, Б.Я. Владимирцов, Г.Д. Санжеев, Н.Н. Поппе и др. Однако в последние годы появилась новая версия, согласно которой старомонгольская письменность впервые появилась у киданей, эту мысль поддерживают ученые Л. Лигети, Д. Кара, Чингэлтэй, Ц. Шагдар, Е.А. Кузьменков.

Монголы в условиях кочевого образа жизни сумели создать, сохранить и донести до наших дней уникальные памятники культуры монгольских народов, среди которых особое место занимают исторические хроники.

Летописание монгольских народов было открытой системой, с одной стороны, сохраняющей и использующей традицию, с другой – пополняющейся новыми формами, оригинальными текстами. С художественной точки зрения летописи – синтез различных жанров, поскольку летописание интегрировало различные древние источники, письменные и устные, повествовательные и документальные.

Собственно бурятские же сочинения на старомонгольской письменности были обнаружены и датированы ХVII в. Только по состоянию на конец ХVIII в. в Бурятии было обнаружено значительное количество документов на старомонгольском Селенгинской Степной думы. Делопроизводство в ведомствах тогда велось очень упорядочено и скрупулезно. Это свидетельствует о том, что письменность у бурят тогда была очень развитой и уходит в глубь средневековья.

Среди памятников старомонгольской письменности летописи занимают исключительно важное место. Летописи являются не только ценными источниками исторической и культурологической информации, но и значимыми оригинальными литературными памятниками.

Данные памятники пользовались большой популярностью среди бурятских читателей, имели хождение исключительно в рукописях, которые распространялись подвижниками-библиофилами бурятских степей.

Бурятские летописи не похожи на европейские или русские летописи, даже на собственно монгольские. Характерной особенностью бурятских летописей является их синкретизм, смешение исторического и литературного жанров, стилей.

К наиболее читаемым и популярным хроникам относятся следующие летописи, созданные представителями бурятской степной аристократии:

• «Хоринская хроника «Предание о Бальжинхатун» (1760-1770), изданная А. М. Позднеевым;
• «История агинских бурят, написанная в 1863 г. главным тайшой агинских бурят Тугултур Тобоевым»;
• «История селенгинских бурят, написанная в 1868 г. главным тайшой селенгинских бурят Дамби-Жалцан Ломбоцыреновым»;
• «Летопись хоринских бурят, созданная в 1875 г. главой цаганского рода, шуленгой Вандан Юмсуновым»;
• «Летопись хорибурят, составленная в 1887 г. помощником главного тайши хоринских бурят, зайсаном галзутского рода Шираб-Нимбу Хобитуевым» (насчитывается около 30 списков данной летописи);
• «История баргузинских бурят, написанная в 1887 г. главным тайшой баргузинских бурят Цыдэбжаб Сахаровым» и др.

Составители летописей и исторических сочинений, кроме устного народного творчества (преданий, легенд, мифов и т.д.), своих личных наблюдений или услышанных от старых людей широко используют для своей работы документальные материалы бурятских канцелярий и личных архивов тайшей и иных нойонов, архивные документы бурятских дацанов, личные архивы хамбо-лам, а также материалы монгольских летописей, в частности “Erdeni-yin tobči” Саган Сэцэна и Анонимной летописи «Алтан Тобчи», изданной Галсан Гомбоевым.

Особенно положительное влияние на них оказали традиции русской исторической науки. Это проявилось, например, в том, что, восприняв форму и композицию монгольских летописей, бурятские авторы стали делать ссылки на сообщаемые ими факты, указывая даже дату и номер документа. Они также были хорошо знакомы с русской монголоведческой литературой, в частности, с «Сибирской историей» И. Фишера, с «Полным собранием законов Российской империи» и др. работами.

Исследователи давно заметили, что духовные буддийские сочинения, заимствуемые бурятами из Монголии, переписывались без изменений, тогда как в светских произведениях наблюдались довольно заметные отклонения от классического монгольского языка. Об этом писали А.Д. Руднев, Б.Я. Владимирцов, Н.Н. Поппе и В.А. Казакевич.

Это обстоятельство дало основание Б.Я. Владимирцову и его ученикам и последователям Г.Д. Санжееву и Т.А. Бертагаеву выдвинуть положение о том, что в Бурятии постепенно стал образовываться особый бурятский литературный диалект старомонгольского языка, названный Б. Я. Владимирцовым одним из «диалектических монгольских письменностей».

В своей диссертации Д-Н. Д. Доржиев идет еще дальше. Он считает, что это даже не диалект, а самостоятельный письменнолитературный бурятский язык. Для доказательства этого положения автор выделяет более 30-ти особенностей в письме, фонетике, морфологии, синтаксисе и лексике, отличающих его от классического монгольского языка.

Академик Б. Я. Владимирцов о монгольских письменных наречиях отмечает:

«Распространившись среди разных монгольских племен, говорящих на разных наречиях и диалектах, монгольский письменный язык начал до известной степени ассимилироваться с этими говорами. Влияние народной речи стало обнаруживаться и на правописании, потому что оно стало отражать фонетические особенности диалектов, и на морфологии, тоже менявшейся под влиянием заимствований из народных говоров, и на словаре. Классические нормы, нашедшие отражение главным образом в печатных изданиях, ничего не могли поделать со стихийным движением: письменный язык, начав шире обслуживать жизненные потребности монголов, стал приближаться к живому народному языку».

Более того, Б. Я. Владимирцов считал возможным говорить даже «об отличных друг от друга монгольских письменных наречиях, носящих на себе следы того наречия, того говора, тех традиций, среди носителей которых они возникли».

Как показали исследования языка бурятских летописей, сочинения бурятских авторов отличаются различными отклонениями от норм классического письменного монгольского языка, которые образовались под влиянием разговорного бурятского языка .

В целом языковой фон бурятских старописьменных текстов представляет собой промежуточный письменный вариант между классическим монгольским письменным языком и разговорной формой бурятского языка. Данный письменный вариант можно определить как бурятский письменный идиом старописьменного монгольского языка.

Некоторые лексемы языка бурятских старописьменных текстов нашли дальнейшее отражение в современном литературном бурятском языке, например, surγuli вм. стп.-монг. surγaγuli ‘школа’ ср. совр. лит. бур. hургуули id.; lama вм. стп.-монг. blama ‘лама, буддийский монах’ ср. совр. лит. бур. лама id.; nituγ вм. стп.-монг. nutuγ ‘родина, родное место, родной улус’ ср. совр. лит. бур. нютаг id.; jed вм. jes ‘медь, медный’ ср.

Переход на кириллицу

Новая письменность часто возникает при образовании нового государства, являясь одним из основных проявлений идеи государственного суверенитета. Если обратиться к фактам истории, все завоеватели, стремящиеся подчинить управляемые ими народы, понимали, что основой национального самосознания является язык и национальная культура, поэтому начинали свое правление именно с подавления национального самосознания путем ограничения языка – основного выразителя национального духа народа.

Старописьменный монгольский язык в течение долгого времени являлся единственной литературной формой монгольских языков. Буряты пользовались данным письмом (хуушан монгол хэлэн) вплоть до тридцатых годов XX в.

В 1931 г. осуществился переход на латинский алфавит, в 1939 г. – на кириллицу. Однако до 1936 г. газеты, делопроизводство частично печатались на старомонгольском языке, который выполнял функцию книжнописьменного языка.

В дальнейшем русская графическая основа бурятского языка постепенно вытеснила старомонгольскую вертикальную графику, которая была в 30-е годы объявлена как «вражеская, вредная, ламская письменность, оружие панмонголистов».

Только за хранение и чтение книг на старомонгольской письменности людей объявляли «врагами народа, панмонголистами» и бросали в застенки.

Между тем невозможно оценить роль старомонгольской письменности в культурноисторическом процессе развития бурятского этноса и цивилизационном ее значении для бурятского народа. Смена типов визуальной коммуникации повлекла за собой забвение старомонгольской письменности, что отрицательно сказалось на дальнейшем изучении истории развития бурятского языка и культуры.

В результате этого процесса бурятский народ утратил доступ к своим уникальным памятникам письменной культуры: сочинениям по истории, медицине, астрологии, языкознанию, этнографии, фольклору, литературе, буддийской философии, которые были написаны на старомонгольской письменности.

По устному сообщению Бальжинимаевой Ц. Б., 1924 г.р., которая была свидетельницей как был арестован ее учитель только за то, что он читал книгу на старомонгольской графике «köke mongγol-un köke tuγ».

Более того, как отмечают культурологи, при смене письменных традиций меняется код поведения, что ведет в дальнейшем к изменению генетического стереотипа:

«Латинизация и кириллизация письменных традиций среди большей части монгольских народов (буряты как представители Ара-Монгол, монгольские этносы МНР) нарушили в целом всю глубину этнических стереотипов в письменной традиции, затронули глубинные аспекты традиционного стереотипа мышления и поведения кочевника.
При смене графических символов, идущих сверху вниз, на горизонтальную систему письма эти этносы получили некоторый культурный шок и вследствие этого – некоторую культурную ментальную адаптацию к новым письменным традициям, на что, естественно, требовалось определенное время».

Буряты (буряадууд) – единственный народ Сибири, имеющий столь самобытные памятники письменности.

Источники

1. Бадмаева Л.Б. Старописьменный монгольский язык и современный бурятский язык // Гуманитарный вектор. 2010. № 2 (22). С. 202-207.
2. Абаева Л.Л. Нонэволюция традиционной культуры бурятской диаспоры Внутренней Монголии КНР // Диаспоры в современном мире: мат-лы междунар. круглого стола (Улан-Удэ, 15 окт. 2007 г.). (Хулун-Буир, 13 дек. 2007 г.). Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2007. С. 29-34.
3. Бадмаева Л.Б. Язык бурятских летописей. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. 216 с.
4. Владимирцов Б.Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхаского наречия: введение и фонетика. Л., 1929. 438 с.
5. Востриков А.И., Поппе Н.Н. Летопись баргузинских бурят. Вып. 1: Тексты и исследования // Тр. ин-та востоковедения. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. Т. VIII. 75 c.
6. Доржиев Д-Н.Д. Язык старомонгольской письменности Бурятии: автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1955. 18 с.
7. Доржиев Д-Н.Д. Старобурятский язык. Улан-Удэ, 1992. 244 с.
8. Журавлев В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. М., 1982. 332 с.
9. Летописи хоринских бурят. Вып. 1: Хроники Тугултур Тобоева и Вандана Юмсунова // Тр. Ин-та востоковедения. Текст издал Н.Н. Поппе. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. Т. IX. 172 с.
10. Летописи хоринских бурят. Вып. 2: Хроника Шираб-Нимбо Хобитуева. Текст издал В.А. Казакевич // Тр. ин-та востоковедения. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. Т.IX. 125 с.
11. Летописи селенгинских бурят. Хроника убаши Дамби Джалцан Ломбоцэрэнова (1868 г.) // Тр. ин-та востоковедения. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. Т.XII. 55 с.
12. Орловская М.Н. Язык монгольских текстов XIII-XIV вв. М., 1999. 182 с.
13. Позднеев А.М. Монгольская хрестоматия для первоначального преподавания. СПб., 1900.
14. Румянцев Г.Н. Бурятские летописи как исторический источник // Тр. БКНИИ СО АН СССР. Сер. востоковедения. Вып.3. Улан-Удэ, 1960. С. 3-15.
15. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1972. 662 с.
16. Чулуунбаатар Л. Письменность монгольских народов и её культурно-историческое значение: автореф. дис. … канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2000. 29 с.
17. Шагдаров Л.Д. Функционально-стилистическая дифференциация бурятского литературного языка. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во. 1974. 345 с.
18. Games H. Breasted. The Conquest of Civilization. New York, 1926. 270 p.
19. Rachewiltz De. Igor. Index to the Secret History of the Mongols. Bloomington: Indiana University, 1972. 343 p.