Генетические истоки японцев

Введение

Происхождение японского народа еще не совсем ясно. Сами японцы обычно думают, что Япония не является частью Азии, поскольку это остров, отрезанный от континента. Это многое говорит о том, как они видят себя по отношению к своим соседям. Но, несмотря на то, что японцы могут так думать о себе, они не имеют внеземного происхождения и действительно связаны с несколькими народами в Азии.

Нам придется пройти долгий путь в историю и глубоко проанализировать генетику, культуру и язык архипелага и попытаться выяснить, действительно ли японцы уникальны и в чем именно.

Во время последнего ледникового периода, который закончился примерно 15000 лет назад, Япония была связана с континентом несколькими сухопутными мостами, в частности, один соединял острова Рюкю с Тайванем и Кюсю, один соединял Кюсю с Корейским полуостровом, а другой соединял Хоккайдо с Сахалином и с сибирским материком. Фактически, Филиппины и Индонезия также были связаны с материковой частью Азии. Это позволило мигрировать из Китая и Австронезии в Японию около 35000 лет назад. Это были предки современных рюкюанцев (окинавцев) и первые жители всей Японии.

А вот айны пришли из Сибири и поселились на Хоккайдо и Хонсю около 15 000 лет назад, незадолго до того, как уровень воды снова начал подниматься. В настоящее время рюкюанцы, айны и японцы считаются тремя этнически отдельными группами. Мы увидим почему.

Генетические доказательства

В настоящее время считается, что современные японцы произошли в основном от смешения с людьми эпохи Дзёмон (15000-500 до н.э.), состоящих из вышеупомянутых поселенцев ледникового периода, и более позднего прибытия из Китая и / или Кореи. Около 500 г. до н.э. люди яёй пересекли море от Кореи до Кюсю, привнеся с собой совершенно новую культуру, основанную на выращивании риса и лошадях.

Как мы увидим ниже, тесты ДНК подтвердили вероятность этой гипотезы. Было установлено, что около 54% отцовских и 66% материнских линий имеют китайско-корейское происхождение.

В результате тестирования древней ДНК появились доказательства того, что, возможно, произошло две основные волны миграции с континента в Японию. Вторжение яёй железного века из Кореи было лишь последним из них. Кеничи Шинода (2003) обнаружил китайские материнские линии (гаплогруппы A, B, F, M8a и M10) в регионе Канто, датируемые поздним периодом Дзёмон, смешанные с типичными линиями Дзёмон (M7a, N9b). Хотя это еще не было полностью подтверждено, это может указывать на то, что фермеры из материкового Китая колонизировали Японию за несколько тысячелетий до вторжения Яёй, что объясняет, почему японцы также обладают типично южнокитайскими Y-гаплогруппами, которых нет в Корее, такими как O1a, O2a, O3a1c (JST002611) и O3a2 (P201).

Анализ ДНК японцев

Два вида ДНК-тестов позволяют проследить доисторическую родословную. Первый - это митохондриальная ДНК (мтДНК), ДНК, обнаруженная вне ядра клетки и передающаяся по материнской линии. Другая - Y-хромосома (Y-ДНК) , передающаяся исключительно от отца к сыну (у женщин ее нет). Оба они унаследованы неизменным образом на протяжении многих поколений, что позволяет генетикам идентифицировать очень старые линии и древние этнические группы.

Отцовские линии (Y-ДНК)

Частоты гаплогруппы Y-ДНК в Восточной Азии (© Wa-pedia.com)

Гаплогруппа C - еще одно чрезвычайно древнее происхождение, которое покинуло Африку примерно 60 000 лет назад и распространилось по большей части Евразии. В Японии обнаружены два субклада C: C1a1 (он же C-M8, ранее C1) и C2a (он же C-M93, ранее C3). Оба, вероятно, были на Японском архипелаге с тех пор, как первые люди достигли этого региона 35000 лет назад.

Гаплогруппа C1a предположительно разделилась около 45000 лет назад в центре Евразии, одна группа пошла на запад в Европу, а другая на восток в Японию. C1a2 был обнаружен среди первых палеолитических европейцев (кроманьонцев) во время ориньякского периода и все еще был относительно распространен 7000 лет назад, как среди мезолитических западноевропейцев, так и среди неолитических фермеров из Анатолии. C1a2 сейчас почти вымерли в Европе. C1a1 особенно распространен на Окинаве (7%), Сикоку (10%) и Тохоку (10%), но, очевидно, отсутствует на Хоккайдо и Кюсю.

Гаплогруппа C2a, представляющая также 3% населения, обычно встречается у монголов, маньчжур, корейцев и сибирских народов, что предполагает распространение фермерами яёй. Последние выжившие племена «чистых» айнов, живущие на острове Сахалин в России, к северу от Хоккайдо, обладают 15% C2a (остальные 85% составляют D1b). Следовательно, есть большая вероятность, что C2a также мог попасть в Японию из Сибири через Сахалин и Хоккайдо. C2a действительно встречается на обоих концах страны, достигая пика в Кюсю (8%), Хоккайдо (5%), но редко встречается в центральной Японии, что подтверждает теорию о двух отдельных точках входа.

Более 40% японских мужчин принадлежат к гаплогруппе D. Считается, что отцовская линия произошла в Восточной Африке от 50 000 до 60 000 лет назад. Его первые носители мигрировали вдоль побережья Индийского океана, от Аравийского полуострова до Индонезии, затем проследовали по цепи островов вверх через Филиппины и по сухопутному мосту из Тайваня через современные острова Рюкю в Японию. Корея и Сахалин были связаны с Японией во время ледникового периода, что позволило племенам с гаплогруппой D продолжить миграцию в Восточную Сибирь, Монголию, северо-запад Китая и в конечном итоге оказаться в Тибете. В настоящее время гаплогруппа D выживает только в очень специфических регионах Азии: Андаманские острова (между Индией и Мьянмой), Индонезия (лишь небольшое меньшинство), Юго-Западный Китай, Монголия (также небольшое меньшинство) и Тибет.

Гаплогруппе D1b (также известной как D-M55 или D-M64.1, ранее известная как D2) 23000 лет, и она должна была прибыть в Японию примерно во время последнего ледникового максимума (примерно от 24 500 до 17 500 лет до настоящего времени), когда сухопутный мост соединил северную Японию с Сибирью. D1b встречается почти исключительно в Японии, с небольшим меньшинством в местах, имевших исторические связи с Японией, таких как Корея. D1b наиболее распространен на Хоккайдо (60-65%), за ним следуют Тохоку и Канто (40-50%), и его частота снижается по мере продвижения в западную Японию (25-30% на Кюсю, Тюгоку и Сикоку), у которых выше процент Y-гаплогруппы O. Жители Окинавы также имеют высокий уровень D1b (45%). Если бы D1b колонизировал Японию с севера, это объяснило бы, почему его частота наиболее высока в северной Японии и, наоборот, также, почему до-LGM линии, такие как C1a1, лучше выжили в южной Японии, особенно на Окинаве и Сикоку.

Единственная другая разновидность гаплогруппы D, идентифицированная среди японцев, - это D1a1 (D-M15), которая имеется лишь у 0,5% мужского населения Японии. Эта гаплогруппа особенно распространена среди некоторых этнических групп из Юго-Западного Китая и Индокитая, таких как хмонг и ксингмуль в Лаосе, цян в провинции Сычуань и народа яо в Гуанси и Вьетнаме. Тибетцы являются носителями около 54% гаплогруппы D, включая 15,5% D1a1 и 30% D1a2a (P47). D1a1 мог попасть в Японию с фермерами эпохи неолита из южного Китая (см. вставку ниже).

Жители Андаманских островов относятся к базальной D*. Это означает, что их самые недавние общие предки насчитывают десятки тысяч лет. Другими словами, генетический разрыв между этими этническими группами огромен, несмотря на ложную видимость принадлежности к общей гаплогруппе. Гаплогруппа D1b была сформирована 45000 лет назад, но самый последний общий предок японских членов D1b жил 23000 лет назад, что означает, что другие ветви D1b, возможно, вымерли за пределами Японии. Гаплогруппа D1b встречается как у рюкюанцев, так и у айнов, и считается, что она была доминирующей отцовской линией народа Дзёмон.

Почти ровно половина японских мужчин принадлежит к гаплогруппе O - отцовской линии палеолитического китайско-корейского происхождения, которая сейчас встречается по всей Восточной и Юго-Восточной Азии.

Гаплогруппа O2b (также известная как O-SRY465) встречается особенно в Маньчжурии, Корее и Японии, и очень вероятно, пришла в Японию с народом яёй. Наибольшая частота встречается в западной Японии (35%) и наименее распространена на Хоккайдо (12,5%) и Окинаве (22%). В остальной части страны её частота составляет около 30%. Примерно две трети японского O2b принадлежат к субкладу O2b1, который гораздо реже встречается в Корее и Маньчжурии, возможно, из-за эффекта основателя среди захватчиков Яёй.

Гаплогруппа O3 (также известная как O-M122) - это основная отцовская линия ханьских китайцев. Это чрезвычайно разнообразная родословная с многочисленными субкладами, в том числе многие из них связаны с расширением сельского хозяйства из северного Китая. Большинство из них живут в Корее и были частью миграции яёй в Японию. Однако некоторые специфические субклады, особенно O3a1c (JST002611) и O3a2(P201) значительно чаще встречаются на юге Китая и среди неаборигенных тайваньцев (25%), чем в Корее (6%). В Японии он достигает максимальной частоты на Окинаве (16%) - регионе с низким происхождением яёй. Его частота среди японцев неокинавского происхождения составляет 10-15%, что примерно в два раза выше, чем в Корее, что не может быть объяснено вторжением яёй. O3a1c и O3a2 могли прибыть в Японию в период Дзёмон с фермерами неолита из южного Китая, связанными с австронезийской экспансией через Тайвань (см. ниже). Наиболее распространенным субкладом O3 в Корее является O3a2c1 (M134, ранее известный как O3e), который встречается у 25–30% населения. В Японии её частота колеблется от 7,5% до 10%, за исключением Окинавы и Хоккайдо, где она составляет всего 5%.

Незначительный процент японцев принадлежит к гаплогруппе O1a (также известной как O-M119), линии передачи, особенно распространенной в южном Китае, Тайване, Филиппинах, Малайзии и Индонезии, и гаплогруппе O2a1 (также известной как O-M95), которая встречается на юге Японии, западе Китай, Индокитае, вокруг Малайзии и в центрально-восточной Индии. Оба они, возможно, также прибыли с южнокитайскими фермерами эпохи неолита в период Дзёмон.

Приблизительно 3% японских мужчин принадлежат к гаплогруппе N, линии, которая, как считается, возникла в Китае около 35000 лет назад, но пережила серьезный дефицит населения во время последнего ледникового максимума и после этого снова расширилась. Японцы принадлежат к субкладу N1, связанному с распространением неолитического образа жизни из северного Китая в Сибирь. Гаплогруппа N1 была обнаружена с высокой частотой (26 из 70 образцов, или 37%) в останках эпохи неолита и бронзы (4500-700 гг. до н.э.) из долины реки Западный Ляо в Северо-Восточном Китае (Маньчжурия) Yinqiu Cui et al. (2013). Среди образцов неолита гаплогруппа N1 представляла две трети образцов из культуры Хуншань (4700-2900 до н.э.) и все образцы культуры Сяохэянь (3000-2200 до н.э.). Гаплогруппа N1c в наши дни особенно распространена среди уральских и тюркских народов, в том числе среди финнов, эстонцев и саамов в Северо-Восточной Европе, а также среди тюрок в Средней Азии и Турции. Он встречается на низких частотах в Корее и мог прибыть вместе с народом яёй. Как альтернатива N1 мог также попасть в Японию через Сахалин и Хоккайдо, поскольку он присутствует у народов Восточной Сибири.

Гаплогруппа Q является доминирующей линией коренных американцев, но происходит из Сибири. В настоящее время он встречается с различными, но в основном низкими частотами по всей Сибири, Центральной Азии, а также в некоторых частях Ближнего Востока и Европы. В то время как гаплогруппа N1, похоже, распространилась из северного Китая в Сибирь, гаплогруппа Q распространилась бы наоборот, по-видимому, достигнув северного Китая и Кореи только около 3000 лет назад с вторжениями из Монголии. Поскольку это было до вторжения яёй в Японию, вполне возможно, что крошечная часть японских линий Q пришла от фермеров Яёй. Маловероятно, что он попал в Японию через Хоккайдо, поскольку он не встречается ни у племен восточной оконечности Сибири, ни у айнов.

Таким образом, примерно от 44% до 48% современных японских мужчин имеют Y-хромосому палеолитического происхождения дзёмон. Самые высокие доли гаплогрупп C и D Y-ДНК находятся в северной Японии (более 60%), а самые низкие - в Западной Японии (25%). Это согласуется с историей Японии, когда народ яёй китайско-корейского происхождения сначала и больше всего обосновался на Кюсю и Тюгоку в Западной Японии.

Материнские линии (мтДНК)

Матрилинейный (мтДНК) ландшафт более разнообразен. Существует около 15 основных родословных (> 1%) и намного больше субкладов или второстепенных гаплогрупп.

В настоящее время были протестированы 131 палеоскелет периода Дзёмон в нескольких отдельных исследованиях с образцами из Канто (n = 54), Тохоку (n = 23) и Хоккайдо (n = 54). Гаплогруппы, идентифицированные в Тохоку и Хоккайдо, были D4h2, M7a и N9b, а также D1a и G1 на Хоккайдо.

Гаплогруппа N9b явно доминировала на севере Японии в период Дзёмон, составляя более 60% материнских линий. Сегодня N9b также встречается у удэгейцев в Восточной Сибири, к северу от островов Хоккайдо и Сахалина.

Гаплогруппа G1 является типично сибирской линией, полностью отсутствует в Китае и встречается только с низкими частотами в Корее (2,5%). Наиболее распространен в Восточной Сибири, особенно среди негидальцев в Хабаровском крае, среди чуванцев Чукотки, где он превышает 25% женских родов, и среди ительменов и коряков полуострова Камчатка, у которых более 50% Линии G1. G1 имеет частоту 2,5% в Японии, но 22% среди айнов, которые на протяжении веков вступали в брак с племенами из Восточной Сибири взаимодействуя через Сахалин и Курильские острова. Поэтому неудивительно, что их можно найти как на древнем Хоккайдо, так и среди современных айнов.

Гаплогруппа D4h, кажется, родом из Японии, в то время как D1 обычно встречается не у жителей Восточной Азии, а у коренных американцев. Как D1 оказался на Хоккайдо времен палеолита, пока неизвестно. D1 мог сначала появиться в Сибири, а затем мигрировать в Америку, и что несколько женщин, несущих эти линии, вышли замуж за представителей других сибирских племен, которые в конечном итоге вошли в контакт с айнами после многих поколений географического дрейфа. Однако следует сказать, что D1 сейчас крайне редко встречается в современной популяции Японии и, возможно, даже вымер во времена периода Дзёмон.

Образцы из Канто были более разнообразными и предполагают, что миграции с континента могли произойти до периода Яёй. Они включали гаплогруппы A (7,4%), B (9,3%), D4h (18,5%), F (1,9%), G2 (1,9%), M7a (3,7%), M7b (1,9%), M8a (9,3%). , M10 (33%) и N9b (5,6%).

Как и N9b, гаплогруппы M7 и M10 являются чрезвычайно древними линиями, которые связаны с одними из самых ранних миграций Homo sapiens в Восточную Азию более 50 000 лет назад. M7b, M7c и M7e были обнаружены в южном Китае, Индокитае и на Филиппинах. M7a, M7b и M7c были обнаружены в период Дзёмон и до сих пор встречаются в современной Японии. Однако около 60% японских носителей M7 принадлежат к M7a, что действительно характерно для Японии. M10 значительно чаще встречается в Китае и Корее, чем в Японии.

Гаплогруппа G2 встречается у 5% населения Японии, но только у 4% айнов. Он имеет совсем другое географическое распространение, отсутствует в Восточной Сибири, но относительно распространен в Корее (6%), северном Китае (6,5%), Монголии (10%), Тибете (11%), Непале (14%) и даже в Центральной Азии.

jp.blog.kkday.com

МтДНК яёй

На сегодняшний день было протестировано 78 мтДНК образцов из древних Yayoi людей. Половина из них принадлежали к гаплогруппе D4 , в то время как 15% принадлежали к гаплогруппе А и еще 15% к гаплогруппе B. Остальные образцы были представлены гаплогруппами F, M8, N9a и Z.

Присутствие гаплогруппы Z особенно интересно, поскольку это типично сибирская линия происхождения, также встречающаяся среди уральских популяций Северо-Восточной Европы, включая саамов северной Финляндии. Уральские носители разделяют отцовскую гаплогруппу N1c, которая, похоже, произошла от неолитических фермеров или кочевников из Маньчжурии (=> см. Раздел Y-ДНК выше). Современные японцы обладают около 1,5% мтДНК Z и Y-ДНК N, которые могут представлять потомков тех маньчжурских фермеров эпохи неолита.

Другие родословные

Гаплогруппа M9a встречается у 2% населения Японии. Это наиболее распространенная линия передачи, которая до сих пор не была обнаружена ни в образцах Яёи, ни у Дзёмон. В настоящее время M9 прослеживается в Корее, Китае и Тибете. Гораздо более редкая гаплогруппа M12 составляет всего 0,1% населения Японии и встречается больше у жителей китайского острова Хайнань, а также с низкой частотой в материковом Китае и Корее. Столь же редкий M13 (0,2%) встречается в основном у монголов, тибетцев и у некоторых сибирских этнических групп, таких как якуты и долганы.

Гаплогруппы C (C1, C4a, C5) и Y являются североазиатскими линиями с частотами соответственно 0,35% и 0,40% в Японии. Гаплогруппа C распространена в Сибири и Монголии и редко встречается в Восточной Азии. Пока неясно, когда он прибыл в Японию. Гаплогруппа Y находится на западном и восточном концах Сибири. Хотя он очень редко встречается в Японии, он значительно чаще встречается среди айнов (около 20%) как внутри, так и за пределами Японии. Его пока не обнаружили ни в образцах Дзёмон, ни у Яёй. Айны приобрели бы эти гаплогруппы в результате обмена населением (вероятно, в результате смешанных браков) со своими сибирскими соседями. Это также может объяснить, как гаплогруппа Y-ДНК C3 и N, две отцовские линии, типичные для Монголии и Восточной Сибири, проникли в популяцию айнов.

Еще одно интересное открытие - 0,5% гаплогруппы HV, идентифицированной у современных японцев. HV - очень старая линия (возрастом 40 000 лет), типичная для Ближнего Востока, частота которой постепенно уменьшается по мере продвижения через Европу, Среднюю Азию и Сибирь. Гаплогруппа HV могла быть привезена фермерами неолита или протоиндоевропейскими спикерами бронзового века из Причерноморско-Каспийской степи в Сибирь и Монголию. Его незначительное присутствие в Корее и Японии можно объяснить тем фактом, что эти две группы населения немного смешались с монголами бронзового века, у которых они приобрели лошадей и изделия из бронзы. По сей день у монголов от 10 до 15% ДНК Европы или Ближнего Востока унаследовано от фермеров эпохи неолита и индоевропейцев бронзового века. У корейцев и японцев есть только следы европейской ДНК (около 0,1%), но она присутствует.

Достигли ли Японию южнокитайские фермеры эпохи неолита в период Дзёмон?

В настоящее время не ясно, почему типичные китайские гаплогруппы мтДНК, такие как A, B, F, M8a и M10, уже присутствовали в Канто в период позднего Дзёмон (1500–300 до н.э.). Они могут представлять собой раннюю миграцию фермеров с континента за много веков или тысячелетий до вторжения яёй. Катрин Д'Андреа сообщила, что в Тохоку в первом тысячелетии до нашей эры были обнаружены рис позднего дзёмон, просо лисохвост и веник-кукурузный. Однако есть свидетельства выращивания растений в Японии задолго до этого. Древесное растениеводство практиковалось людьми Дзёмон в форме ухода за рощами из ореховых и лаковых деревьев (см. Matsui and Kanehara 2006 и Transitions to Agriculture in Japan, Gary W. Crawford). Одомашненный сорт персика, очевидно из Китая, очень рано появился на стоянках Дзёмон около 4700–4400 гг. до н. э. На нескольких участках (включая Торихама, Саннаи Маруяма и Маваки в центральном и северном Хонсю) периодов Раннего Дзёмон (4000–2500 гг. до н.э.) и Среднего Дзёмон (2500–1500 гг. до н.э.) можно увидеть культивируемые растения, в том числе ячмень, просо, гречиху, рис, фасоль, сою, лопух, коноплю, мяту эгома и шисо, горный картофель, картофель таро и тыкву. Многие археологи считают, что эти культурные растения использовались только в качестве дополнения к диете Дзёмон, которая по-прежнему в значительной степени зависела от охоты, рыбалки и собирательства.

Маловероятно, что большинство этих одомашненных растений, включая рис и просо, были одомашнены самостоятельно охотниками-собирателями Дзёмон, и почти наверняка потребовали миграции фермеров из Китая или Кореи. Сотни древних образцов ДНК с Ближнего Востока и Европы подтвердили, что распространение сельского хозяйства всегда связано с миграцией фермеров и не распространяется исключительно за счет культурного распространения. Следовательно, весьма вероятно, что китайские фермеры эпохи неолита принесли эти культуры в Японию, возможно, в ходе нескольких волн миграции, которые имели место между 4500 и 2500 годами до н. э.

Присутствие типично южнокитайских отцовских (D1a1, O1a, O2a, O3a1, O3a2) и материнских линий (M7b, M7c, M9, M12) убедительно свидетельствует о том, что по крайней мере одна из этих неолитических миграций возникла в Южном Китае. Эти специфически южнокитайские гаплогруппы представлены у примерно 5-10% современных японских материнских линий и до 15% отцовских. Однако южнокитайские фермеры также несли гаплогруппы, общие для народа яёй, такие как другие субклады Y-ДНК O3, и мтДНК A, B D4, D5 и F. Поздние образцы мтДНК дзёмон из региона Канто показывают, что китайские родословные составляли от 65 до 75% материнских линий в то время. Более точное приближение доли современной линии неолитического южнокитайского происхождения может составлять от 5 до 35% для материнских линий и, возможно, от 10 до 20% для отцовских.

Еще предстоит подтвердить, как южнокитайские фермеры эпохи неолита достигли Японии, но самый простой и безопасный маршрут пролегает через Тайвань и острова Рюкю. Похоже, что сельское хозяйство пустило корни на Тайване между 4000 и 3500 годами до нашей эры. Южные острова Рюкю были переселены примерно в 2300 г. до н.э. в рамках неолитической австронезийской экспансии из Тайваня ( австронезийские и дзёмонские тождества в неолите островов Рюкю, Марк Дж. Хадсон (2012), и мог достичь Кюсю к 2000 г. до н.э. Однако это не учитывает свидетельства посевов в период Раннего Дзёмон, которые могли пройти другим маршрутом, либо вдоль береговой линии до Корейского полуострова, либо через прямой путь из Китая на Кюсю. Третья возможность заключается в том, что первая миграция из Юго-Восточного Китая следовала по цепочке островов от Тайваня до Кюсю, не останавливаясь по пути и оседая только в самой Японии, в то время как Тайвань и Рюкю были заселены другой более поздней миграцией из материкового Китая. Фактически, эти фермеры эпохи неолита достигли Филиппин к 5000 г. до н.э. и остальной части Юго-Восточной Азии к 4000 г. до н.э., поэтому нет никаких причин, по которым они не могли добраться до Японии к тому времени.

Карта древних популяций, сформировавших японскую этническую принадлежность

Аутосомный анализ ДНК

Полногеномные SNP-генотипы японцев показывают, что люди из северной Японии (Тохоку и Хоккайдо) наиболее отдаленно связаны с китайцами хань, а жители Западной Японии (Кюсю, Тюгоку, Кинки) - наиболее близки им. Это подтверждает теорию континентального вторжения яёй с острова Кюсю.

Было показано, что окинавцы представляют собой четко обособленную этническую группу, попадающую в отдельный генетический кластер от других японцев.

Лингвистические и культурные свидетельства

Корейская связь

И японский, и корейский языки классифицируются лингвистами как родственники алтайских языков, в том числе монгольского, тунгусского и тюркского. Тем не менее, японский язык настолько далек от монгольского и тюркского, что сходства едва ли более очевидны, чем сходство с индонезийским.

Однако корейский язык намного ближе к японскому. Грамматика очень похожа, и оба импортировали около половины своего словарного запаса из китайского, что делает эти три языка почти взаимно нестабильными в письменной форме благодаря китайским иероглифам (в настоящее время редко используются в Корее, за исключением географических названий). Родные корейские и японские слова часто связаны между собой при сравнении старокорейского и старояпонского языков, но некоторые из них действительно очевидны для ныне говорящих.

Древняя Корея была разделена на три королевства: Пэкче, Силла и Когурё, каждое из которых говорило на своем собственном языке. Джаред Даймонд, известный антрополог Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, утверждает в статье для журнала Discovery, что современный корейский язык произошел от языка древнего Королевства Силла - восточно-корейского королевства, которое объединило Корею, тогда как древний японский язык, распространенный фермерами Яёи, был получен от языка предков северного королевства Когурё.

Образ мышления и ценности в Японии и Южной Корее глубоко взаимосвязаны благодаря сильному влиянию конфуцианства, даосизма и буддизма в обеих странах. Это очевидно из корпоративной культуры (например, дисциплины, системы старшинства), системы строгой вежливости или даосских / буддийских ценностей простоты и смирения. Все эти культурные аспекты в конечном итоге происходят из Китая. Вот почему Япония и Корея считаются ветвями китайской цивилизации.

Японская колонизация Кореи (1895-1945) оставила много недовольства на корейской стороне и чувства превосходства, смешанного с подавленным стыдом и отрицанием, со стороны японцев. Вот почему и корейцы, и японцы сегодня часто не хотят признавать свои сходства. Тем не менее, благодаря природному сходству чувств и вкусов Южная Корея и Япония кажутся сегодня культурно ближе, чем когда-либо.

Австронезийские связи

Лингвистическая австронезийская связь

Сравнение малайского (Bahasa Indonesia / Melayu) и японского языков показывает несколько поразительных сходств. Помимо очень похожей фонетики в обоих языках, в личных местоимениях существуют одинаковые иерархические различия. Например, «ты» может быть анда или каму на малайском и аната и кими на японском. Не только значение и использование каждого из них идентичны, но и звучат почти одинаково. Точно так же японский глагол suki (любить) переводится с малайского как suka. Вероятность того, что это чистое совпадение, крайне низка и может выявить общее происхождение. Более того, в обоих языках множественное число может быть образовано простым удвоением слова. Например, на японском хито означает «человек», а хитобито означает «люди». Точно так же Ware означает «я» или «ты», в то время как wareware означает «мы». Удвоение слов в японском языке настолько распространено, что в письменном японском языке используется специальный символ, который означает, что слово удвоено (々). В малайском языке этот способ образования множественного числа почти систематический (человек - оранжевый, а люди - оранжево-оранжевые). Кроме того, такие выражения как ittekimasu, itteirashai, tadaima и okaeri, используются, чтобы поприветствовать кого-то и указать место, и которые не имеют аналогов в индоевропейских языках, селамат джалан, селамат тинггал и т.д.). Можно задаться вопросом, как малайский и японский языки стали иметь такой общий базовый словарный запас и грамматические особенности, учитывая, что исторической миграции из одного региона в другой нет.

Малайские женщины

Считается, что люди эпохи палеолита Дзёмон прибыли из Австронезии во время ледникового периода. Коренные жители Индонезии и Филиппин могли быть родственниками дравидов Южной Индии. Y-гаплогруппа C, которая была связана с первой миграцией современных людей из Африки в Азию, относительно часто встречается в Керале (южная оконечность Индии) и Борнео. Считается, что эти ранние австронезийцы были предками поселенцев Ледникового периода в Японии (Y-гаплогруппы C1a1 и D1b). Тем не менее, сомнительно, что какая-либо значимая лингвистическая связь сохраняется между дравидами, андаманцами, австронезийцами и японцами после десятков тысяч лет разделения. Общий корень двух языков должен быть более поздним, и действительно существует одна миграция, которая может объяснить связь между двумя группами:

Примерно с 5000 г. до н.э. южнокитайские фермеры расширились на юг, в Тайвань и Юго-Восточную Азию, принесли в регион Y-гаплогруппы O1, O2 и O3, которые до сих пор являются доминирующими отцовскими линиями. Есть свидетельства ведения сельского хозяйства на Тайване, по крайней мере, с 4000 г. до н.э., но земледельцы, вероятно, прибыли раньше, учитывая, что неолит достиг Филиппин около 5000 г. до н.э., а Вьетнама, Таиланда, Малайзии и Индонезии около 4000 г. до н.э. Такая же миграция могла последовать от архипелага Рюкю до Кюсю, а затем колонизировала Хонсю и Сикоку. На самом деле, нет веской причины, по которой эти мореплаватели ехали бы до Индонезии, а не в Японию, которая намного ближе.

Многие другие японские слова могут иметь австронезийское происхождение. Лингвист Дэвид Б. Сольнит оценивает, что среди 111 общих японских слов, которые он проанализировал, 28% имели только австронезийские родственные слова, в то время как 40% имели алтайские родственные слова, 23% - конкурирующие родственные слова и 9% не имели ни одного родственного слова. Учитывая, что различные ветви прото-австронезийцев раскололись более 6000 или 7000 лет назад, больше, чем индо-европейские языки, это не удивительно, что даже языки, которые, несомненно, классифицируемые как Austronesian, сегодня развиваются с расходящимся словарным запасом (кроме полинезийских языков, которые только начали диверсифицироваться с полинезийской экспансией 2000 лет назад).

Как правило, более полезно посмотреть на протоавтронезийский корень слов, чем пытаться найти прямые соответствия между современным японским и современными австронезийскими языками. Например, протоавстронезийский корень для рыбы - *sikan, который дал sakana в японском языке, возможно, также ika, что означает кальмар, ikan на малайском, ika на фиджийском и isda на тагальском. Случаи высокого лексико-семантического запоминания на протяжении шести тысячелетий, такие как каму / кими, анда / аната и сука / суки, крайне редки. Связь австронезийского с японским впервые была высказана в 1924 году голландским лингвистом Дирком ван Хинлоопен Лаббертоном. Многие лингвисты с тех пор выдвинули гипотезу о том, что японская языковая семья произошла от австронезийского субстрата (дзёмон), к которому был добавлен алтайский надстрат (яёй).

Однако, если бы носители австронезийского языка приехали в Японию с южнокитайскими земледельцами эпохи неолита, первоначальный народ дзёмон говорил бы на другом языке, будь то сибирского происхождения, в свете связей мтДНК между дзёмон и айнами и восточными сибиряками, или языковой изоляцией, отражая уникальность отцовской линии D1b Дзёмон. Следовательно, люди среднего и позднего дзёмон уже говорили на гибридном языке. Аналогичным образом, когурёйский корейский язык народа яёй также будет гибридом, включающим алтайские элементы монгольского происхождения в более древний корейский субстрат палеосибирского происхождения.

С VI века н.э. японцы начали использовать слова из китайского после принятия буддизма и китайских иероглифов, точно так же, как в позднем средневековье английский вобрал в себя огромное количество нормандских французских и латинских слов.

В настоящее время примерно половина японского словаря имеет китайское происхождение. Это объясняет, почему японский язык не вписывается точно в ни в одну или даже две языковые семьи, а представляет собой гибрид как минимум пяти отдельных источников: аборигенного дзёмон, австронезийского, корейского, алтайского и китайского языков.

Культурная австронезийская связь

Культурное и религиозное сходство также существует между Японией и Австронезией. Конечно, в настоящее время большинство этнических малайцев и индонезийцев являются мусульманами, но традиционная религия сохранилась на некоторых островах, включая Бали, который исповедует синкретическую форму индуизма и анинизма. По сути, балийская религия - это форма индуизма, которая включает в себя анимистическую религию аборигенов. Параллель с Японией очевидна для людей, знакомых с этой культурой. Японский синтоизм также является формой анимизма и практикуется бок о бок с буддизмом, религией, происходящей от индуизма, иногда смешивая две религии в синкретизме, известном как Синбуцу-сюго. Связь между индуизмом и буддизмом здесь неуместна, и оба они были импортированы относительно недавно в исторические времена. Однако до этого люди эпохи дзёмон и австронезийцы эпохи неолита практиковали очень похожую форму анимизма.

Японские мацури (фестивали) настолько похожи на балийские, что можно задаться вопросом, не скопировали ли одно с другого. Во время кремации на Бали мертвое тело переносят на переносной святыне, очень похоже на то, как японцы несут свои микоши. Балийские похороны радостны, и люди раскачивают переносную святыню на улицах и громко шумят, чтобы напугать злых духов.

Балийский фестиваль искусств /JP

Между древними культурами Индонезии и Японии есть много других культурных сходств. Например, как балийские храмы, так и японские святыни, а также традиционные японские и балийские дома окружены стеной, которая изначально предназначалась для предотвращения проникновения злых духов на территорию. Несмотря на радикальные изменения, которые индонезийская культура претерпела после введения ислама и христианства, а также изменения, которые буддизм привнес в Японию, все еще можно наблюдать явное сходство между предполагаемыми исходными доисторическими культурами двух архипелагов.

Автор: Maciamo Hay (последнее обновление: 12 декабря 2016 г.)