Хара-Хото — затерянный город в песках Алашаня

Хара-Хото (монг. «чёрный город») — археологический памятник, развалины древнего тангутского города Эдзина (Хэйжунчэн) в хошуне Эдзин-Ци аймака Алашань (Внутренняя Монголия, Китай).

Марко Поло в Хара-Хото

Именно этот город, как считается, был описан Марко Поло (ок. 1254-1324) в его «Книге чудес света» под названием Этзина. К моменту визита венецианца город существовал уже несколько столетий. Учёные предполагают, что тангуты его основали в 1032 году. Вот каким предстал он перед взором странника:

«Покинув город Кампион и путешествуя двенадцать дней в северном направлении, вы попадаете в город Этзина (так называл Хара-Хото Марко Поло), расположенный в начале песчаной пустыни, в провинции Тангут. Местные жители — идолопоклонники. У них есть верблюды и много разного скота. Здесь вы найдёте средиземноморских соколов и много отличных балобанов. Плодородная земля и мясо скота удовлетворяют потребности людей, и им не приходится заботиться о торговле. Путешественники, проходящие через этот город, запасаются провизией на сорок дней, потому что покидая его и направляясь на север, этот промежуток времени уходит на пересечение пустыни, где нет ни жилья, ни людей, за исключением нескольких домов среди гор и в некоторых долинах».

кадр из фильма Marco Polo

Поиски затерянного города

Город надолго был забыт, пока русские путешественники конца XIX века не отправились в научные экспедиции по северному Китаю и Монголии. Русские путешественники давно были наслышаны о существовании загадочного древнего города от местных кочевников, но те старательно скрывали его местонахождение.

Затерянный город лежал на пути экспедиций Григория Потанина (1886), Владимира Обручева (1893) и Александра Казнакова (1900), но местные проводники каждый раз проводили исследователей в обход развалин: «Русские не должны тревожить духов наших мест».

Ученик и последователь Н. М. Пржевальского Пётр Кузьмич Козлов в ходе своей первой самостоятельной Монголо-Камской экспедиции (1899-1901) также прошёл мимо этого затерянного города. Козлов узнал о городе из книги Потанина «Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия», и с тех пор загорелся идеей его найти в ходе следующей Монголо-Сычуаньской экспедиции.

Первооткрыватель Хара-Хото

На этапе подготовки путешествия в июне 1907 года Пётр Кузьмич получил письмо от своего друга бурята, переводчика с монгольского Цогто Бадмажапова. Тот часто совершал коммивояжерские поездки в Китай через пустыню Гоби. Он писал, что в апреле 1907 года, сбившись с пути во время песчаной бури, нашёл неподалеку от долины реки Эдзин-Гол полузасыпанный песками город. К письму Бадмажапов приложил снимки мёртвого города Хара-Хото с просьбой показать их вице-председателю Географического общества.

Бадмажапов Ц.Г. (1879—1937). В 1937 году был расстрелян по обвинению в участии в контрреволюционном заговоре против МНР по доносу МВД МНР.

Таким образом, первооткрывателем города Хара-Хото со всей уверенностью можно назвать бурятского исследователя Цогто Гармаевича Бадмажапова, который в совершенстве владел монгольским и китайским языками. Он в чине старшего урядника принимал участие в Монголо-Камской экспедиции П. К. Козлова в качестве переводчика и проводника, поэтому они хорошо знали друг друга и поддерживали дружеские отношения. Бадмажапов сообщил Козлову точное местонахождение Хара-Хото — для того чтобы выйти к городу нужно было всего лишь немного отклониться от первоначального маршрута.

«Все встречавшиеся по пути к Хара-Хото монголы не отрицали существования мёртвого города, но и не трогали его, — сообщал Бадмажапов. — Многие боялись даже близко подходить к развалинам и считали это место небезопасным».

Монголо-Сычуаньская экспедиция Петра Козлова

28 декабря 1907 г. Монголо-Сычуаньская экспедиция (1907—1909) Петра Козлова пересекла границу Монголии из Кяхты. 19 марта 1908 г. отряд Козлова прибыл в Хара-Хото и провёл первые недельные раскопки. Результаты работы этой экспедиции стали официальным открытием Хара-Хото и тангутской культуры в целом.

Монголо-Сычуаньская экспедиция преодолевает пустыню Гоби. Фото Петра Козлова, 1908

П.К. Козлов (1863—1935). Умер Пётр Кузьмич Козлов от склероза сердца в санатории в Петергофе.

В дневнике Козлов писал:

«Сколько думалось и чувствовалось по этому поводу ещё в Петербурге, в Москве и, наконец, в Монголии. Сколько мечталось о Хара-Хото и его таинственных недрах!

По мере приближения к заветной цели волнение наше всё росло. Вот, наконец, показался и сам город Хара-Хото, расположенный на низкой террасе из грубозернистых твёрдых ханхайских песчаников. Над северо-западным углом возвышался главный птицеобразный субурган, из ряда меньших, соседних, устроенных также на стене и рядом со стеною вне крепости.

По мере приближения к городу черепков посуды стало попадаться больше, вид на город заслонился песчаными буграми. Но вот мы поднялись на террасу, и нашим глазам представился Хара-Хото во всей внешней прелести».

Северная стена крепости Хара-Хото (фото: Петр Козлов, 1908 г.)

Мёртвый город представлял собой грандиозное зрелище. Крепостные стены обрисовывали ориентированный по сторонам света прямоугольник с размерами в плане 440 на 360 метров.

Высота глинобитных стен достигала 6-8 метров, их толщина у основания составляла 4-6 метра. Вся внутренняя часть крепости была разбита на правильные кварталы.

От ворот в западной и восточной стенах к центру шли две большие улицы. На них стояли ряды глинобитных домишек, прикрытых соломой. Повсюду стояли субурганы — буддийские ступы.

«Стоило копнуть любой закруглённый холмик дома, как за сухой землёй вскоре обнаруживались солома, циновки, устои дерева... К вечеру наша палатка уже представляла собой маленький музей», — писал исследователь.

Козлов с отрядом определил географические координаты города (41°45'40" с. ш. и 10°5'15" в. д.), абсолютную высоту местности (810 метров), снял план, обследовал развалины, произвёл пробные раскопки, найдя много черепков посуды, предметов обихода, денежные ассигнации, монеты, три книги, тридцать рукописей на неизвестном тогда тангутском языке, предметы культа и прочее.

«Мне как-то не спалось. Я долго бродил по развалинам и думал о том, какая тайна скрыта в добытых рукописях, что откроют нам неведомые письмена? Скоро ли удастся разгадать, кто были древние обитатели покинутого города? Грустно становилось при мысли, что назавтра в полдень мне суждено покинуть моё детище-Хара-Хото. Сколько радостных, восторженных минут я пережил здесь!», — писал Пётр Козлов.

По результатам посещения Хара-Хото Козлов сразу же составил донесение в Русское Географическое общество, в котором дал описание местности, краткую историческую справку о городе, составленную по расспросным сведениям, перечень произведённых работ и находок, и приложил несколько фотографий. Пора было двигаться дальше, в Сычуань. Ночь перед отъездом руководитель экспедиции провёл без сна. Предчувствуя сенсационность сделанного открытия, Пётр Козлов со свойственной ему эмоциональностью записал в дневнике:

«Итак, прощай, Хара-Хото! Ты дал мне много прекрасных, восторженных минут, ты невольно открыл мне новую отрасль знаний, новую пытливость».

Артефакты из Хара-Хото

Первая Монголо-Сычуаньская экспедиция (1907—1909) доставила в Петербург десять огромных сундуков с уникальными артефактами. В их числе множество буддийских реликвий и других находок, более 2000 книг и свитков на тангутском языке. Значительная часть вывезенных Козловым артефактов ныне хранится в фондах Государственного Эрмитажа. Одной из самых важных находок экспедиции Козлова был тангутско-китайский словарь, обретение которого позволило начать работы по дешифровке тангутской письменности.

Благодаря отдалённому и труднодоступному местоположению в Хара-Хото сохранились нетронутыми многие артефакты XIII века, в том числе глинобитные стены с бастионами и башнями, развалины дацанов и субурганов. Также были обнаружены различные светские постройки: мастерские, гостиницы, склады, лавки, жилые дома. Благодаря хорошей сохранности удалось составить примерный план города и доказать наличие в нём системы оросительных каналов.

Среди обнаруженных артефактов, помимо многочисленных рукописей — предметы буддийского культа, китайские монеты, юаньские бумажные деньги (иногда называемые первыми подобными в истории), различные сельскохозяйственные и ремесленные орудия.

Юаньская ассигнация

Новые раскопки по возвращении в Хара-Хото начались во второй половине мая 1909 года, когда экспедиция вернулась из Гумбума (Амдо). За стеной решили раскопать самый крупный субурган, и не прогадали. Сооружение первоначально было гробницей. По оси субургана, пронизывая его насквозь, проходил деревянный шест. Вокруг шеста, лицом к нему, во внутренней полости субургана располагались 20 больших, в рост человека, сидящих глиняных фигур. Перед ними, как перед ламами на богослужении, лежали огромные книги из толстых листов серой бумаги с напечатанными знаками неведомой письменности. Дальше, поверх первоначального захоронения, лежали груды наспех сложенных вещей — книги, доски для их печатания, статуэтки буддийских божеств, нарисованные на ткани иконы и снова книги в виде свитков или пачек листов, запакованных в папки. Раскопки шли девять дней. Описывая их, Козлов вспоминал:

«Таких счастливых минут я никогда не забуду, как не забуду сильного впечатления, произведённого на меня и моих спутников двумя образами китайского письма на сетчатой материи. Когда мы раскрыли эти образа, перед нами предстали дивные изображения сидящих фигур, утопавших в нежно-голубом и нежно-розовом сиянии. От буддийских святынь веяло чем-то живым, выразительным, целым; мы долго не могли оторваться от созерцания их — так хороши они были».

Вести раскопки было мучительно трудно: поблизости не оказалось воды, и её приходилось возить на ослах из ближайших монгольских стойбищ, расположенных в десятках километров от места раскопок. Сильный ветер нёс облака пыли и песка, затруднявших дыхание. Раскалённые камни древних строений на раскопках обжигали руки. Не раз отчаяние охватывало спутников Козлова. Но он обладал особым умением — всех ободрять и увлекать работой.

Упорство принесло результаты. При раскопках путешественники нашли серебряные изделия, ковры, ткани, картины, металлические и гончарные изделия, украшения из золота, сделанные с большим искусством.

Козлов сообщал, что находки везлись в Ургу «на семи верблюдах или в 14 больших ящиках или тюках».

«Знаменитый» субурган до (слева) и по окончании (справа) раскопок. На основании ступы — статуи сидящих святых, у ног которых лежали раскрытые священные книги. Фото: Петр Козлов

«Перед началом работы я фотографировал эту ступу вместе с моими усердными спутниками. К вечеру она сильно понизилась… А как мне жаль купола, красивого высокого купола, который фантастически рисовался на фоне заревого горизонта! Жаль и очень жаль… странно», — записал Козлов в дневнике.

Субурган, судя по всему, был запечатан в 1225 году, перед самым нашествием Чингисхана. Прослышав о находке, в Хара-Хото зачастили местные чиновники, и вскоре о раскопках заговорила вся Монголия. Поэтому в историю субурган вошёл как «знаменитый».

«Знаменитый» субурган по окончании раскопок, с найденными в нём глиняными статуями (фото: Петр Козлов)

Найденные в нём книги и рукописи первоначально были размещены в здании Императорского Русского географического общества, где и началось их научное исследование. Пётр Козлов внимательно следил за ходом работы. Среди книг был и тангутско-китайский словарь «Жемчужина в руке, соответствующая запросам времени» («Чжан чжун чжу»). Он позволил воскресить из небытия исчезнувший тангутский язык и прочитать все найденные источники. В 1911 году они сформировали тангутский фонд Азиатского музея (сейчас Институт восточных рукописей РАН). Сегодня в его составе около 9000 рукописей и печатных изданий. Среди них целиком сохранившиеся книги, полные и частично сохранившиеся списки, отдельные листы и фрагменты.

Тексты тангутской письменной традиции делятся на две категории: религиозные и светские. Тангутский фонд — в первую очередь собрание буддийских сутр.

Сутра сердца. Хара-Хото, XII в. Институт восточных рукописей РАН, Санкт-Петербург

Самой ранней тангутской книгой является ксилографическое издание, в колофоне которого указана дата — 10 сентября 1084 года (по европейскому летоисчислению). Наиболее поздняя из датированных буддийских книг относится к 1225 году.

Благодаря изучению имеющихся колофонов установлены имена 447 человек, создававших книги в государстве Си Ся: авторов, переписчиков, переводчиков, редакторов, резчиков досок, дарителей. В ряде колофонов упоминаются монастыри, где была переписана и хранилась та или иная сутра.

Небуддийская религиозная литература, хранящаяся в тангутском фонде, представлена конфуцианскими и даосскими сочинениями. Среди найденных Козловым книг также литература научная, юридическая, светская, словари. Интересны законотворческие тексты тангутского государства: свод военного законодательства «Яшмовое зерцало управления лет царствования Чжэнь-гуань (1103-1113)», самый первый свод законов Си Ся «Изменённый и заново утверждённый кодекс девиза: Небесное процветание 1149-1169».

Хара-Хото в наши дни после реставрации (АРВМ, Китай)

Сегодня в Государственном Эрмитаже хранится около 3500 артефактов из Хара-Хото: археологический материал, произведения живописи, глиняные статуи и рельефы, деревянная скульптура, гравюрные доски для печатания книг, монеты, ассигнации и ткани. Для них характерны стилистические элементы трёх художественных традиций: китайской, тибетской и тибето-китайской. Приблизительно половина живописного собрания коллекции написана в традициях сунской буддийской живописи, другая представляет собой повторение тибетских свитков-танка, третья соединяет в себе обе традиции. Китайские источники XIV века указывают, что тангуты уже в XI веке активно занимались живописью. Памятники искусства из Хара-Хото «тибетского» стиля впервые были описаны академиком Сергеем Ольденбургом в книге «Материалы по буддийской иконографии Хара-Хото» (1914), не потерявшей научной ценности до сих пор.

Произведение живописи из Хара-Хото (Государственный эрмитаж)

После Козлова раскопки в Хара-Хото проводили также Аурел Стейн (1917), Лэнгдон Уорнер (1925), Фольке Бергман (1927), Свен Хедин (1927—1931) и другие учёные. Китайскими экспедициями в 1983—1984 годах было обнаружено более 3000 тангутских рукописей. Одним из первых опубликовал находки А. И. Иванов.

Кто такие тангуты

Тангуты — народ тибето-бирманской группы, говоривший на тангутском языке. Тангуты жили на территории современных провинций Сычуань, Цинхай и Ганьсу. Большая часть населения исповедовала буддизм. В этническом формировании тангутов прослеживается смешение монголоидных и европеоидных черт. Грумм-Гржимайло пишет, что современный тип ганьчжоуского тангута (тибетца), ближе подходит к кавказскому, чем к монгольскому. Н. М. Пржевальский нашёл у них некоторое сходство с цыганами. То же утверждали П. К. Козлов и В. А. Обручев.

Современные тангуты

Эта народность упоминается в китайских источниках ещё с V—VII века нашей эры. Император Тай-цзун, второй правитель династии Тан, даровал фамилию своей семьи семье тангутского вождя в 630-х годах нашей эры.

В XI веке китайцы больше стали уделять внимание западным рубежам. Китайцы предполагали, что тангуты будут буферной зоной между ними и воинственными варварами с севера, и тибетцами. В целом они справлялись со своей задачей. Тангуты поняли, что у них появилась возможность организовать своё государство. В 1038 году тангуты создали к северо-западу от китайского царства Сун государство Си Ся (кит. 西夏, пиньинь Xī Xià). Сегодня это территории современных китайских провинций Шэньси и Ганьсу. Тангутское царство контролировало восточный отрезок Великого шёлкового пути.

Тангутское государство Ся

Покорение монголами

Независимое существование продлилось более двух столетий, пока монголы не завоевали их в 1227 году.

Причём завоевание было долгим и трудным, оно длилось с 1207 по 1227 годы. Чингисхан имел личные счёты с тангутами. После взятия Хара-Хото монголы начали неуклонное продвижение на юг. Командующий войсками Западного Ся Аша не мог позволить себе встретиться с монголами, поскольку это означало бы изнурительный марш-бросок на запад от Иньчуаня через 500 километров пустыни, и поэтому монголы неуклонно продвигались от города к городу. Взбешённый яростным сопротивлением жителей Западного Ся, Чингисхан приказал своим военачальникам систематически уничтожать города и гарнизоны по мере продвижения.

Политика монголов привела к ассимиляции тангутского народа. Скотоводы, у которых завоеватели отобрали лучшие пастбища, бежали в Тибет и стали кочевниками, говорящими по-тибетски. В тангутские города монголы завезли сэму — цветноглазых мусульман. Некоторая часть осёдлого населения была обращена в ислам.

Подробнее о касте сэму в Монгольской империи читайте здесь.

Мусульманский мавзолей в Хара-Хото, построенный мигрантами сэму

В Хара-Хото уживались две религии: буддизм и ислам. В XV веке четверть тангутов вошла в состав халхаского тумена Восточной Монголии. К XVI веку тангуты были полностью ассимилированы монголами, сэму, китайцами и тибетцами. В результате к XVI веку тангутский язык был забыт. Лишь после раскопок Хара-Хото удалось расшифровать тангутские иероглифы и воссоздать звучание языка народа ми.

Мусульманский мавзолей на территории Хара-Хото, построенный мигрантами сэму

Наименование тангуты закрепилось в монгольском языке для тибетцев Северо-восточного Тибета (провинция Цинхай), сами себя они называют амдова. Таким образом, исчезновение значительной части тангутского народа связано с растворением его в общей массе родственных тибетоязычных племён. В русской литературе до 1930-х гг. наименование тангуты также употреблялось применительно к тибетцам-скотоводам провинции Цинхай.

Падение Хара-Хото

Существует мнение, что упадок Хара-Хото начался с завоевания монголами. Но это не совсем так. Напротив, монголы дали новый импульс городской жизни и торговле, однако изменили этнические процессы.

Проблемы у города начались с падением монгольской династии Юань в Китае. В XIV веке свергнутые китайцами наследники монгольского императора Тогон-Тэмура решили создать в городе плацдарм для отвоевания империи у Китая: город укрепили, заполнили осадными орудиями и припасами.

Когда китайцы узнали, что монголы, укрепившиеся в Хара-Хото, собираются начать вторжение в Китай. Династия Мин в 1372 году послала свою армию, чтобы нанести упреждающий удар. Это и стало началом конца.

Китайские войска осадили город в 1372 году. Монголами командовал полководец по имени Хара-Батор. Городские укрепления были настолько мощными, что китайцам долго не удавалось их покорить. Пришлось применять осаду. Одновременно китайцы соорудили на реке Эдзин-Гол дамбу, после чего её русло сместилось на 30 километров. Город остался без воды.

«Высота глинобитных стен крепости Хара-Хото-три-четыре сажени при толщине у основания две-три сажени и около одной-полутора сажен у вершины. Следы бойниц заметны в немногих местах. При ведении раскопок кое-где в стенах обнаружены и следы заплат или вставок. В северной стене проделана брешь, размером согласованная с ростом и более или менее свободным движением кавалериста-воина», — писал в своём дневнике П. Козлов.

Изнывая от жажды и понимая безвыходность ситуации Хара-Батор ринулся в свою последнюю атаку и погиб. Монгольские воины были безжалостно уничтожены китайцами. Это привело к появлению легенды о том, что среди руин до сих пор продолжают бродить их не упокоенные души. Местные жители до сих пор верят в призраков и боятся подходить к этому месту.