Сарт-калмаки в современном Кыргызстане

Сарт-калмаки являются небольшой группой ойратского происхождения, проживающей ныне в Республике Кыргызстан, сохраняющей свою ойратскую, и больше – монгольскую идентичность.

Жизнь сарт-калмаков в Кыргызстане складывается непросто: политическая, экономическая и социальная нестабильность, характеризующая современную ситуацию, способствует росту напряжения и в межнациональных отношениях – титульный народ страны пытается возложить вину за многочисленные проблемы на этнические меньшинства, в числе которых находятся и сарт-калмаки.

В таких условиях актуализируется и укрепляется этническая идентичность этого малочисленного народа, устанавливаются связи с монгольской общностью – калмыками России, ойратами КНР.

Данная группа редко становилась объектом исследования антропологов. Их изучением в XX в. занимались советские ученые А. В. Бурдуков (1928), Н. Л. Жуковская (1969). Представленное вашему вниманию исследование освещает наиболее актуальные тенденции в развитии данной этнической группы в настоящее время. Исследование основывается на полевых материалах, собранных в 2011 г.

Численность

Официально в Кыргызстане, по предыдущей переписи, сарт-калмаков числилось около 8 тыс. По данным информантов, лишь по требованию сарт-калмакского населения они были выделены в отдельный народ, численность которого примерно определена по данным администраций Челпека и Бёрю-Баша. В настоящее время значительное число (от двух третей до трех четвертей) сарт-калмаков в документах записано как кыргызы, и последняя перепись, очевидно, также даст неточный результат. По мнению самих сарт-калмаков, их численность в настоящее время составляет от 12 до 20 тыс. чел.

Этноним

У ойратов Кыргызстана в настоящее время бытует несколько эндо- и экзоэтнонимов. Наиболее часто встречаемым самоназванием являются «калмак», «сарт-калмак» и «ойрат». Старики помнят еще один вариант этнонима – «хотун-халмг». Согласно Н. Л. Жуковской, этноним «сарт-калмак» закрепляется за ойратской группой, самоназванием которой было «кара-калмаки», в конце XIX в.

С. Н. Абашин отмечает, что группа «калмык» появляется в этнографической номенклатуре Ферганской долины в 1909 г. Он приводит сведения о том, что большую часть калмыков, оставшихся после присоединения к киргизам и узбекам, перевели в категорию «сарткалмыков» на фоне проведенного в Средней Азии в 1924 г. национально-государственного размежевания.

Соседние народы в лице кыргызов, уйгуров, дунган, русских используют в основном один термин – «калмак/калмык». Вообще слово «калмак//калмык» обозначает ойратов в большинстве тюркских языков, носители которых сталкивались с ойратами. Для различия калмаков иссык-кульских и волжских, оперируют понятиями «сарт-калмак» и «кара-калмак». У калмыков существуют понятия «хотон-халимаг» и «хара-халимаг», где хара-халимаг - европейские калмыки. В Калмыкии помимо этнонима «сарт-калмак» существует термин «харголын халимаг».

Этнический состав

Сарт-калмаки Кыргызстана являются представителями ойратского племени олёт (өөлд). «После установления русско-китайской границы на основании Петербургского договора 1881 г. калмаки остались на территории России и в 1884 г. прикочевали в места их нынешнего обитания между реками Каракол и Ырдык… Тогда же за ними закрепилось название сарт-калмаки, под которым они известны в русских документах, в то время как сами себя они продолжали именовать кара-калмаками» [Жуковская Н. Л. Иссык-кульские калмыки (сарт-калмаки) // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. – М., 1980. – С. 157].

В настоящее время среди сарт-калмаков существуют следующие этнические подразделения, по-калмыкски ясун, по-кыргызски – уруу: байын-бахы (баян-баха), хар-батор, шонкур, солто, жедигер, монкуш, худан (ходон), керем, сарыпалды (сарыбалды), каракоз, куйкун уулу (кюйукюйунун), орбендик (орвондик), жарын орку, чаган, моолмамед (монголмамед), жыл-мамед, чимид (чумот), бежиншарып (бейжиншарып), чирик (черик), монголдор, таван-талха, таван-хар.

Расселение

Сарт-калмаки Кыргызстана компактно расселены в четырех селах Челпек, Бурма-Суу, Таш-Кыя и Бёрю-Баш в Аксуйском районе Иссык-Кульской области. Первые 3 образуют административную единицу Челпек. Бёрю-Баш вместе с небольшим селом Черик образуют Бёрю-Башскую административную единицу. Они находятся в непосредственной близости от областного центра – г. Каракол. Челпек и Таш-Кыя сливаются с Караколом на юго-западе и юге, БёрюБаш – на северо-западе. Сельскохозяйственные угодья Челпека и Бёрю-Баша соединяются к западу от Каракола.

Кроме Аксуйского района калмаки проживают и в других частях Кыргызстана. В Иссык-Кульской области ойратским по этническому составу являются жители еще 3 сел – Черик, Кереге-Таш и Сарыкамыш.

Сарт-калмаки, по мнению соседей-кыргызов, занимают лучшие места в Иссык-Кульской области. Из чего складывается такое мнение? С экономической точки зрения, сарт-калмакские села занимают стратегически выгодное положение – они расположены практически в черте областного центра – г. Каракола, окружая его с севера на юг по западной окраине. Самое большое сарт-калмакское административное объединение Челпек, где проживает около 7 тыс. чел., более 95 % которых составляют сарт-калмаки, практически сливается с южной окраиной города.

В 2011 г. жителям Челпека были дополнительно выделены 400 участков для жилищной застройки, которые сомкнут поселение с городским районом Смородина, в настоящее время населенным только сарт-калмаками из Челпека. Близость к городу способствует быстрой реализации любой сельхозпродукции. Многие сарт-калмаки сами работают на рынке, продавая урожай со своих полей. Также решается проблема трудоустройства: в городе насчитывается 10 вузов и филиалов учебных заведений, есть больница, школы, торговые центры. Постоянную связь сарткалмакских сел с городом поддерживает ряд городских маршрутов. Челпек, Бурма-суу, Таш-Кыя занимают более благоприятное хозяйственно-экономическое положение по сравнению с селом БёрюБаш. Слившись в единое поселение, они прилегают к пологим предгорным холмам гор Каракол и Арпатектыр с сенокосными угодьями сарт-калмаков.

Через поселение протекает отведенный от горной реки Каракол (Хаара гол) арык Бурма-суу, обеспечивая находящиеся в частной собственности поля и сады водой, а в Бёрю-Баше, расположенном севернее Каракола, испытывают ее нехватку.

Обычно на 1 кыргызскую семью из 5–6 чел. приходится, как правило, 1–1,5 га пахотной земли. В кыргызских селах семья может обрабатывать до 4 га земли. Кыргызы все равно утверждают, что их соседи заняли лучшие земли, несмотря на то что сарт-калмаки имеют в частной собственности земельных угодий меньше всех на душу населения – от 20 до 35 соток на 1 чел.

Именно это стало лейтмотивом провокационных выступлений кыргызских активистов-националистов, пытавшихся на волне межнациональных столкновений с узбеками в 2011 г. дестабилизировать политическую обстановку в Иссык-Кульской области, направив агрессию кыргызского большинства против представителей национальных меньшинств – сарт-калмаков, а также уйгуров, дунган и др.

Хозяйство

Сарт-калмаки в Иссык-Кульской области считаются лучшими садоводами и огородниками. Свои познания в растениеводстве, как полагают они сами, унаследованы из опыта ранних и длительных контактов с русским населением: «От русских научились земледелию».

На приусадебных участках разбиты сады, где растут яблони, груши, персики, урюк, ягодные культуры – смородина, малина, виноград, клубника. В огородах зреют помидоры, перцы, кабачки, фасоль, горох. Если, по наблюдениям А. В. Бурдукова, в 20-х гг. ХХ в. садоводство и огородничество было уделом бедных семейств (богатые занимались главным образом скотоводством), то сегодня основное занятие в домохозяйствах – земледелие.

Во многих киргизских селах сенокосные угодья за отсутствием земли располагаются на полях. Необходимость содержания скота и обеспечение его кормами отнимает у людей возможность засеивать поля культурными растениями.

Доход от продажи фруктов и ягод составляет значительную часть семейного бюджета. Оптовые цены на яблоки составляют примерно 10–15 сомов за 1 кг, стоимость ягоды значительно выше – за 1 кг смородины получают 40 сомов. Поля в местных хозяйствах предназначены для производства разных культур – зерновых, картофеля, капусты, кукурузы, чеснока, которые также идут на продажу. Картофель продается в среднем по 15 сомов за 1 кг. Наиболее прибыльно сажать чеснок, однако сложность выращивания этой культуры ограничивает число его производителей. В целом лишь небольшая доля сельхозпродукции удовлетворяет потребности семьи.

Доходы с продажи сельхозпродукции в личном хозяйстве, как правило, значительно выше доходов, получаемых в бюджетной сфере деятельности, поэтому многие сельчане, даже получив образование, не спешат искать работу по специальности. Так, например, до революции 2010 г. заработная плата учителя в средней школе составляла 2 тыс. сомов в месяц, а годовой доход в личном хозяйстве мог составлять 700 тыс. сомов и более. Лишь в 2011 г. заработная плата бюджетников увеличилась, например, до 4–5 тыс. сомов у преподавателей начальной школы, до 10–12 тыс. сомов у работников среднего медперсонала.

До вступления в таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана основной поток товаров из Иссык-Кульской области направлялся в Казахстан через пограничный пункт Кеген. В работе этого пограничного пункта были заинтересованы обе стороны: «Что делать, нам нужно было продавать, а им – покупать». Товар в Казахстан вывозился и киргизами, и казахами. Но события 2010 г. привели к закрытию Кегена по инициативе Казахстана, который еще установил по всему периметру границы проволочное заграждение.

«Тогда как раз сезон продажи картофеля был, и наши кыргызы понесли большие убытки изза того, что граница закрылась. К тому же нам надо было готовиться к посевной, солярка нужна была, а получаем мы солярку из Казах стана», - говорит житель с. Бурма-суу.
«Когда у них была засуха и голод, кыргызы помогали казахам, встречали по-человечески, а как у нас возникли трудности, так они сразу от нас отгородились», - говорит житель с. Бюрюбаш.

В настоящее время данный пункт не функционирует, и товаропоток направляется через Бишкек, что создает неудобства и для покупателей, и для потребителей.

В сарт-калмакских селах большинство строений составляют двухэтажные дома с дворами, обнесенными кирпичными, каменными ограждениями, палисадниками. Дома и дворы сарт-калмаков говорят о достатке, высокой работоспособности и трудолюбии хозяев. Этот стереотип поддерживается и кыргызами. Они считают сарт-калмаков очень зажиточными, но по праву – в силу их трудолюбия, и оправдывают свою леность и неумение эффективно вести хозяйство, отсутствием у кыргызов опыта тесного общения с русскими.

Сарт-калмаки готовят особый хлеб калмак нан (тандырный хлеб), любимый всеми, который пользуется особым спросом на рынках Каракола. Киргизы такой хлеб печь не умеют. Замешанный на сметане и масле, он выпекается в специальных печах-тандырах, выложенных из кирпича. Для некоторых семей выпечка и продажа калмакского хлеба стала бизнесом. Они держат во дворе несколько тандыров, в которых можно выпекать до 50 изделий за один раз.

Религия

В этнической самоидентификации сарт-калмаков религии отводится важная роль. Сарт-калмаки считают себя истинными мусульманами, предки которых стали исповедовать его раньше кыргызов. Одним из доказательств того, что сарт-калмаки – ранние носители исламской культуры, является мечеть, расположенная в с. Челпек в Иссык-Кульской области, построенной, по утверждению местных жителей, в 1889 г.

Сарт-калмаки безоговорочно соотносят себя с исламом и не допускают возможности перехода в иную веру. И дело даже не в том, что обращение к иной вере представляется нереальным в исламском окружении в Кыргызстане. Современные сарт-калмаки поддерживают отношения с калмыками России: налажены культурные контакты, сарт-калмаки переезжают в Калмыкию, обучают там детей в школах и вузах.

Как известно, российские калмыки являются последователями желтой веры – буддизма, а жизнь в среде близкородственного народа и знакомство с буддийским учением могли бы способствовать возникновению интереса у сарт-калмаков к иной религии. Однако ни один респондент-мужчина, связанный какими-либо отношениями с Калмыкией в прошлом или настоящем (получивший образование, длительное время работавший в Калмыкии, либо живущий там и сейчас), не захотел отказаться от ислама и принять другую веру, но вместе с тем и не настаивал на принятии ислама супругой или детьми. При этом у респондентов буддизм, в отличие от православия, не вызывает негативных чувств. В отличие от мужчин некоторые женщины калмачки, вышедшие замуж за калмыков, по сообщениями родственников, приняли буддизм.

Неприятие иной веры, скорее всего, обусловлено опасением утраты исламской культуры, ее традиций, образа жизни, существенным компонентом которой является религия, и, возможно, чуждостью буддизма, с которым не были знакомы ближайшие предки сарт-калмаков.

Современные сарт-калмаки Кыргызстана осознают, что происхождение их народа связано с древней землей Восточного Туркестана, где ислам распространился еще в XIV–XV вв. среди предков сарт-калмаков – олётов, представителей ойратского народа.

Ислам в жизни сарт-калмакского общества – это устойчивый компонент традиционного мировоззрения, явление, освящающее быт сарт-калмаков многовековой традицией, это неявный намек киргизскому большинству о том, кто является истинным мусульманином на иссык-кульской земле.

Статус «настоящего мусульманина» признается за сарт-калмаками и в кыргызском обществе. Сарт-калмаки, по представлениям кыргызов, более религиозны, они чаще посещают мечеть, совершают намазы, следуют заповедям ислама, в частности мало употребляют алкоголь.

Заметим, что религиозность сарт-калмаков, да и всего населения Иссык-Кульской области в целом, весьма поверхностна. Редко кто из местных жителей совершает пятикратный намаз: «Чем столько времени терять на молитвы и просить Аллаха о помощи, лучше в огороде или саду поработать». Мечети построены в каждом селе, однако чаще всего они пустуют. Единственный день недели, когда мечеть оживает, – это пятница, на пятничный намаз пожилые мужчины обычно стараются собраться в мечети.

Муллы приглашаются в дом в случае смерти, детских праздников (обрезание). Одним из основных показателей религиозности выступает умение читать Коран (в местной лексике Куран) – большинство пожилых людей читают суры, но мало кто понимает суть молитв. Хотя в обиходе верующих появились книги на кириллице, содержание Корана не стало более доступным. Да и сама священная книга есть далеко не в каждом доме – обращение с ней требует соблюдения определенных требований и запретов, и не каждая семья может их соблюдать. Намаз также требует соблюдения ритуальной чистоты от человека. И если он не в состоянии следить за собой в силу болезни, старости, то освобождается от обязанности совершать его.

Отстаивая в категоричной форме несовместимость в одном доме мусульманина и православного, респонденты не могут объяснить, что может стать камнем преткновения в бытовой повседневности между носителями разных религий. Главным отличием в этноконфессиональных отношениях все же называют пищевые запреты и предпочтения – «русские едят свинину!», монголы «неправильно забивают скот, не проливая крови на землю, а это грех». В чем состоит суть греха, респонденты объяснить не могут. Некоторые приводят в пример особенности этикета: мусульмане должны принимать пищу только правой рукой (при этом не задумываются, что так принимают пищу люди во всем мире, если только человек не левша), истинный мусульманин входит в туалетную комнату и выходит из нее с левой ноги.

Как видим при «высоком уровне религиозности» населения, в повседневности превалируют внешние проявления, нежели ее содержание в сознании людей. Люди с более высоким уровнем образования отделяют религиозный фанатизм от веры. Они отводят обрядовой стороне религии второстепенную роль и не считают следование какой-либо религии непреодолимой преградой в межнациональных отношениях.

«Мы же не фанатики, у меня брат женат на русской, сестра замужем за русским – ничего, живут. Далеко не все русские сегодня едят свинину и далеко не все мусульмане не едят свинину. Мусульмане, болеющие туберкулезом, едят свинину и излечиваются. Для них это не грех».

Как и для всех мусульман, для мужчин-сарт-калмаков важным и в целом обязательным событием в жизни видится посещение Мекки. Женщинам посещение Мекки в среде кыргызского общества считается необязательным. Для значительной части населения Кыргызстана это путешествие невозможно из-за высоких финансовых затрат. Ориентировочно информаторы оценивают такую поездку в 3–4 тыс. долл. Многие этот шаг откладывают по определенным соображениям.

«Я в Мекку пока не хочу. Мне рано еще. После хаджа ведь придется соблюдать множество ограничений – не пить, не курить, не гулять, громко не разговаривать и т. д. А я к этому еще не готов», - говорит житель с. Челпек.

Значительную часть паломников составляют люди среднего возраста – чиновники, представители бизнеса. Но хадж не вносит каких-либо изменений в их дальнейшую жизнь, посетив Мекку, они не придерживаются запретов.

«Наши депутаты чуть ли каждый год в Мекку ездят, а что толку? Продолжают пить и гулять, как обычно», - говорит житель с. Челпек.

Для людей среднего возраста, в сознании которых укоренились атеистические убеждения, унаследованные от советской эпохи, путешествие в Мекку – скорее всего, попытка самоутвердиться в глазах земляков, получить уважаемый статус аджы.

Язык

По мнению кыргызов, калмаки уже давно забыли свой язык и общаются только на кыргызском и русском. Это утверждение в целом соответствует действительности – в настоящее время родным языком владеют только люди старшего возраста. Именно старики, испытывая тоску по утраченным традициям, предпочитают общаться между собой на калмакском языке. Нередко он используется как «тайный» язык, если собеседники желают оставить информацию при себе либо обсудить проблему в своем кругу.

В среде молодежи знающих калмакский язык нет, но есть желающие его изучать. Старшее поколение вину за незнание молодыми родного языка возлагает на себя – в калмакских семьях прервалась традиция общения на нем в послевоенные годы, и этому были объективные причины. В годы ВОВ в связи с депортацией российских калмыков в Сибирь принадлежность сарт-калмаков к ойратской общности и, следовательно, их генетическое родство с российскими калмыками привлекло внимание спецслужб и властей.

Общность с калмыками, хотя и не привела к массовым репрессиям среди местного населения, все же вызвала ряд негативных последствий. Родство с «врагами народами», «предателями» не могло оставаться безнаказанным. Выражение недоверия советской власти к сарт-калмакам отразилось в том, что их перестали привлекать к военной службе до конца войны. В послевоенные годы повышенное внимание к сарт-калмакам сохранялось, осложняя им получение образования, трудоустройство, продвижение по службе.

Стереотипы, сформированные властью по отношению к целым народам, были очень устойчивыми. Наслаиваясь на уже созданные негативные образы, они продолжают существовать и сегодня. Их живучесть обусловлена отчасти традициями советской эпохи, в период которой ксенофобии играли фундаментальную роль как инструмент идеологической и политической мобилизации, контроля со стороны властей и как механизм психологической компенсации.

Сарт-калмаки были вынуждены скрывать свою этническую принадлежность, указывая в паспортах национальность «киргиз», отказываясь от родного языка даже в кругу семьи. Еще в начале ХХ в. сарт-калмаки владели родным языком и сохраняли традиционный жизненный уклад, чему способствовало то, что все народы Кыргызстана вели относительно замкнутый образ жизни в границах своей этнической общности.

Забвение языка началось под воздействием процессов интеграции в единую общность – советский народ, образования в школах и вузах на кыргызском и русском языках.

Об утрате сарт-калмаками родного языка писал еще в начале XX в. А. В. Бурдуков:

«Оказавшись в киргизско-русском окружении, они, естественно, свою письменность стали забывать. Арабский и русский алфавит победили алфавит Зая-пандиты».

Отсутствие навыков владения родным языком, общение на кыргызском и русском языках не делают калмаков кыргызами. По мне нию местного кыргызского населения, калмака всегда можно определить по тому, как он разговаривает. Особенности ойратской речи способствовали вырабатыванию особого сарт-калмакского акцента в кыргызском говоре, и этот акцент присутствует даже в речи молодых сарт-калмаков, никогда не говоривших на ойратском языке и не слышавших, как он звучит.

«Калмаки на кыргызском говорят грубее, чем кыргызы, и к тому же в словах некоторые буквы замещаются на другие, например звук “г” замещается звуком “к”», - говорит житель с. Каракол.

Складывается интересная ситуация – ойратский язык не дает забыть о себе, так своеобразно проявляясь в речи уже второго поколения, не владеющего калмакским языком. В кыргызском обществе преимущественно все сарт-калмаки хорошо владеют русским языком.

«Калмаки всегда были рядом с русскими, поэтому и научились языку», - говорит житель с. Бурма-суу.

Прекрасное знание русского языка облегчает получение высшего образования, способствует успешному служебному росту. Русский язык – это фактор, способствующий большей мобильности калмакского народа, для них освоение российского пространства проходит менее болезненно, чем для кыргызов или других национальных меньшинств Кыргызстана, таких как дунгане или уйгуры, которые практически не выезжают в Россию на заработки.

Так, сарт-калмаки активно осваивают рынки Тувы и Хакасии, где, по мнению давно осевшего в Туве кыргыза, их большинство. В том числе и потому, что они хорошо говорят по-русски в отличие от кыргызов.

Семейно-брачные отношения

Большинство норм в семейнобрачных отношениях сарт-калмаков схожи с кыргызскими. Как считают местные жители, главным фактором подобной одинаковости является ислам. Однако, по нашим наблюдениям, эти обычаи пришли из глубины веков, со времен, когда тюрко-монгольские народы имели много общего и не были разделены конфессиональными границами. Хотя существуют небольшие различия и в данном случае. Например, кыргызскому обычаю умыкания невест сарт-калмаки предпочитают сватовство, как другие монгольские народы.

Следование традициям во взаимоотношениях между членами социума является характерным для всего современного кыргызского общества, неотъемлемой частью которого являются и сарт-калмаки. Уважение к старшим, поддержка родственных связей, соблюдение определенных обычаев в семейной жизни – наиболее заметные черты, репрезентирующие жизнь кыргызского общества, которые бросаются в глаза стороннему наблюдателю.

Традиционные нормы общественных взаимоотношений – это наследие исламской культуры, как полагают местные жители.

Кыргызские семьи, как правило, многодетны. Одна из женщин информаторов предполагает, что многодетность в кыргызских семьях – ответ на вызов неблагоприятной экономической ситуации в Кыргызстане. Подавляющая часть населения Иссык-Кульской области – это сельские жители, и помощь детей по хозяйству неоценима. Многие семейные проблемы, связанные со значительными затратами, решаются легче, если семья большая. Например, похороны – одно из самых дорогостоящих мероприятий в жизни общества, событие, на котором семья или группа родственников показывает обществу свои достоинства и недостатки, демонстрирует финансовые возможности.

Все, кто приходит почтить память усопшего, особенно старики, внимательно следят за соблюдением правил, запретов, обычаев и выражают неудовольствие, если что-то было сделано не так.

«Похоронить нужно так, чтобы не хуже, чем у других, было, чтобы потом никто ничего не говорил. На похоронах полагается всем мужчинам, которые присутствовали при погребении, выдать носовые платки или небольшие полотенца, а вот на похоронах соседа почему-то платки не раздавали. Мяса, конечно, было много – лошадь и корову забили на поминки, как и положено. Но мясо не доварили. Никто его есть не стал. Это что? Это – неуважение к обществу».

Кыргызские кладбища поражают своими роскошными памятниками, некоторые из них представляют собой усыпальницы, сделанные из мрамора. Оформление места погребения – это тоже возможность продемонстрировать свои финансовые возможности.

«Кто богаче и круче, у тех и надгробные памятники шикарнее. А что мертвым? Им все равно. По шариату вообще запрещается ставить всякие памятники на кладбище, так как кладбища со временем могут вновь использоваться под сельхозработы».

По негласным законам, строго соблюдаемым в обществе, пожилые родители проживают с семьей младшего сына, который, унаследовав родительский дом, обязан заботиться о них. Это правило не нарушается, даже если взаимоотношения невестки и свекрови не складываются: «Даже если невестка плоха, надо жить вместе, такой у нас закон. Ничего не поделаешь». Других сыновей родители обязаны обеспечить жильем, а дочерям выделить приданое. Эти задачи ложатся непосильным бременем на родительские плечи и являются одним из основных факторов, побуждающих жителей Кыргызстана выезжать в Россию на заработки.

Средняя стоимость участки земли в сельской местности 2 тыс. долл., а строительство дома эконом-класса в среднем обходится в 16 тыс. долл. (650–700 тыс. сомов). Цены на землю и жилье в столице Кыргызстана в несколько раз выше. Но обеспечить себя жильем в Бишкеке стремятся все. Как нам удалось выяснить, идеальным вариантом обустройства детей для каждой кыргызской семьи является жизнь в родном селе с младшим сыном и обеспечение домом или квартирой в Бишкеке старшего сына, куда можно будет ездить в гости.

Приданому дочерей уделяется не так много внимания – стоимость стандартного приданого несопоставимо с затратами на приобретение или строительство дома хотя бы для одного сына в Бишкеке. В состав приданого в Иссык-Кульской области входит 20–30 тыс. сомов и одна лошадь/корова. В семьях самый низкий социальный статус занимает младшая невестка, которая должна почтительно обихаживать всех родственников мужа, которые старше ее. За дастархоном (столом) она занимает свое место у края стола, рядом с самоваром, разливая и подавая чай членам семьи и гостям, периодически убирая посуду. Это – ее место и она не имеет права занимать другое, более «высокое»/почетное: «Не нужно ее приглашать выше за стол, она все равно никогда там не сядет, не должна», – так говорят ее старшие родственницы.

Как видим, в жизни современного кыргызского общества сохранились или находятся в стадии реконструкции традиции доислмаской и исламской культуры. Однако один из обычаев, получивший широкое распространение повсеместно в Кыргызстане в постперестроечный период, сложно причислить к исламским. Речь идет об обычае воровать невесту. Согласно ему, мужчина может украсть любую приглянувшуюся ему девушку, даже малознакомую.

Обычно это происходит так: ничего не подозревающую девушку на улице хватают друзья или родственники будущего жениха и, усадив в машину, увозят в дом к жениху. Там в окружении родственниц жениха она может провести много времени, пока в конце концов не даст своего согласия на брак. Родственницы жениха не бездействуют – они насильно облачают девушку в платье невесты и убеждают ее выйти замуж. Такое противостояние может продолжаться несколько часов, пока девушка не выбьется из сил. После того как невеста дает согласие, к ее родителям засылают сватов.

Это, наверное, единственный обычай, который до сих пор не укоренился в традиции сарт-калмаков. Как считает один из информаторов, аджи «кража невесты» не имеет никакого отношения к исламским обычаям, более того, в Коране строго запрещается совершение подобных действий. «Это не исламский обычай, это уже просто пещерный век какой-то. Никогда так раньше истинные мусульмане не поступали. Все было цивилизованно – понравилась девушка, засылай сватов! А почему сейчас так поступают молодые люди, так это потому, что они трусливые стали – боятся, вдруг они невесте не понравятся. Нет у них желания заслужить внимания женщины своим умом или трудолюбием, в общем, иметь хоть какие-то достоинства. Проще украсть, не считаясь с желаниями девушки, а потом трусливо подсылать свою мать, чтобы она уговорила родителей невесты на брак. У меня вот тоже дочь так украли, я едва с этим смирился, сначала хотел расторгнуть их отношения, а потом решил не разрушать семью, раз уж дочь сама согласилась».

Другая девушка не видит никаких проблем в отказе жениху, если он придется ей не по нраву:

«Что тут такого, не стану одевать платье невесты и все. А потом уйду. В конце концов, и в суд можно подать».

Так рассуждают многие образованные девушки, у которых есть конкретные и реаль ные планы на будущее – получить хорошее образование, найти работу, стать специалистом в своем деле. Перспектива замужества после школы и утратиты возможности выйти в большой мир их не устраивает. Возможно, что такая жизненная стратегия побуждает многих современных девушек покидать страну.

Этническая идентичность

Выше нами были проанализированы разные стороны жизнедеятельности современного сарт-калмакского общества в Кыргызстане. Как показывают исследования, и в хозяйственных практиках, и в языке, и в социальных отношениях проявляются особенные, присущие культуре и мировоззрению сарт-калмаков черты, которые, по мнению их самих, выделяют их из кыргызского общества. И все же, как и у многих других народов, в конструировании сарт-калмакской идентичности «наиболее актуальной и осознанной манифестацией своей идентичности в мире является этническая идентичность, которая отвечает коллективной потребности и приобретает особую значимость в полиэтничном обществе».

Выражение своей этнической идентичности у современных сарткалмаков – избрание национальности «калмак» в соответствующей графе в гражданском паспорте. На этот шаг решаются сегодня не все – значительная часть молодых калмаков отказываются от своей национальности, предпочитая ей национальность «кыргыз». Так поступают не только молодые люди из смешанных семей, в которых один из родителей является кыргызом, но и те, чьи родители – сарткалмаки.

Жить кыргызом в кыргызском обществе намного проще, чем быть калмаком. Хорошо осознают это, прежде всего, образованные, желающие достичь высоких целей люди. Многие сарт-калмаки, получившие блестящее образование в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, так и не смогли реализовать свои возможности у себя на родине и были вынуждены покинуть Кыргызстан, перебравшись в Россию, Казахстан и дальнее зарубежье.

Зная какого рода препятствия ожидают их на жизненном пути, часть калмаков все же указывает свою национальность, бросая тем самым вызов обществу и судьбе.

«Я калмак, пусть я не знаю родного языка, соблюдаю кыргызские традиции. Я ощущаю себя калмаком, что-то внутри меня сидит и не дает за быть, что я – калмак!», - говорит житель с. Челпек.

Объяснить, что именно лежит в основе его этнической идентичности, информатор не может. Свою интерпретацию актуальности калмакской идентичности дают соседи-кыргызы:

«Калмаки – практически уже кыргизы, ничего от калмакской культуры у них не осталось. Они разговаривают на кыргызском языке, обряды у них такие же – свадьбы, похороны. Тем не менее они себя от киргизов отделяют. Когда-то в прошлом предки киргизов воевали с калмаками, выгоняли их, они это помнят. Вот, например, мы собираем на комбайнах пшеницу, и калмаки рядом на своих полях работают. Мы им предлагаем помощь – скосить пшеницу. А они отказываются, говорят. “Мы сами скосим”. Вот такие они странные. Вроде бы они забыли свой язык, культуру, а менталитет остался», - говорит житель г. Бишкек.

Забыть о том, что сарт-калмаки не кыргызы, не позволяет и само кыргызское общество – от политической элиты до рядовых жителей страны, регулярно обращаясь к этой теме.

Индустрией анализа родословных политических деятелей Кыргызстана можно назвать кропотливую работу большой группы исследователей – специалистов и любителей, которые досконально изучают родословные чиновников разного ранга и выносят на страницы газет свои выводы, страхи, сомнения.

Газеты пестрят названиями статей следующего типа: «До каких пор смотреть на сарт-калмака?», «Сарт-калмак Каптагаев превратит Кыргызстан в Калмакстан?», «Отунбаева – калмак?» Практически у любого политического лидера или чиновника обнаруживаются некыргызские корни, чаще всего калмакские, и это приводит в ужас и отчаяние некоторых патриотов Кыргызстана: «Некий Усупбаев, толстосум из таласского рода кытай, большой знаток родословных, исследующий корни происхождения кыргызов, докопался до следующего. Оказалось, Отунбаева сама происходит из рода Башмоюн от Саруу. Ребята из рода таласского Башмоюна говорят: “Мы пришли из Алая, входим в число тридцати сыновей”.

Знатоки родословных исследовали Башмоюн “с головы до пят”, и пришли к выводу, что в них течет кровь калмаков, пришедших в стародавние времена. Вот тебе на! Мы сделали Акаева калмаком, казахом, Бакиева дунганином, а теперь наша сегодняшняя президент оказалась калмаком. Эй, когда же придет на “трон” чистый (чистокровный) кыргыз?».

Характерное в целом для всего Среднеазиатского региона увлечение – разделение по родам, племенам, изучение и реконструкция родословных, а по выражению из газет «головная боль», появилась с обретением Кыргызстаном независимости, и сегодня «знатокам санжыры (родословной), досконально изучающим родословные больших людей и политиков, не до сна…».

Чем вызвано негативное отношение кыргызского большинства к наличию в родословной «больших» людей калмакских корней?

Ответ на это вопрос дает известный памятник устного народного творчества кыргызов «Манас». В духовной жизни кыргызов огромное значение имеет этот эпос, который большинством населения воспринимается как достоверный исторический источник, отразивший жизнь реального человека, предка и лидера кыргызов Манаса-ата. Эпос является настольной книгой каждой кыргызской семьи, его тексты заучиваются наизусть, есть люди которые могут исполнить эпос целиком. В стране даже существует организация, занимающаяся изучением эпоса, – Центр манасоведения и художественной культуры НАН КР и даже обсуждается вопрос о включении манасоведения в число обязательных предметов, как в школах, так и вузах и, вероятно, за счет сокращения других дисциплин.

Согласно содержанию эпоса, Манас-ата нашел эти благодатные земли и привел на Иссык-Куль свой народ. Эпос содержит сведения о том, с кем приходилось воевать кыргызам на пути к новым землям, описываются территории, названия которых в действительности совпадают с землями, на которых сегодня живут кыргызы. Есть в «Манасе» сведения и о калмаках, которым в эпосе отведена неблаговидная роль. Предок калмаков богатырь Конгурбай убивает Манаса, и этот завершающий эпизод определил дальнейшую жизнь сарт-калмаков в кыргызском обществе в контексте регулярных напоминаний о «плохом» Конгурбае, от упреков до открытых обвинений в убийстве Манаса.

«Из-за этого Манаса у нас столько проблем было и сейчас есть», «Предки наши кыргызам дали хорошо, они теперь обижаются». Среди сарт-калмаков существуют убеждения, что современный вариант «Манаса» с негативным героем-калмаком Конгурбаем, был разработан исследователями-эпосоведами, получившими указание исправить оригинал, в котором негативным героем выступал не представитель ойратского народа, а китаец. Чтобы не осложнять взаимоотношения с Китаем, было решено заменить китайского богатыря на ойратского.

Определенную долю негатива в отношения между кыргызами и сарт-калмаками вносят экзоэтнонимы калмаков и их толкования кыргызами. Так, например, некоторые кыргызы считают, что «“сарткалмаки” неправильное слово, они все кол-калмаки – “рабы калмыки”. Их кыргызы в плен брали и селили среди себя. Они все от рабов произошли», - говорит житель Бишкека.

В пример приводят распространенную калмакскую фамилию Кулов. Этноним «сарт-калмак» в настоящее время используется как самоназвание, хотя Н. Л. Жуковской было отмечено, что слово «сарт» как часть этнонима начиная с конца 1920-х гг. в обращении практически не фигурирует.

Этому также есть причины. В настоящее время слово «сарт», равнозначное «узбек», истолковывается калмаками как обозначение оседлого населения. Калмаки считают, что «сарт» соответствует монгольскому термину «хотон»/«хотун», обозначающего монгольское мусульманское население.

Также известен и другой негативный смысл данного слова. В дискуссии о сартах чиновник- переводчик Серали Лапин писал, что название «сарт» дали оседлому населению (таджикам, узбекам) кочевники-киргизы и означало оно оскорбительное «сары-ит» (желтая собака) 30. Прежде, до советской власти, у ойратов Кыргызстана существовали развитые связи с ойратами Синьцзяна. У некоторых семей сохранились родственные отношения с ойратами, проживающими в Китае. И все же более близкими воспринимаются калмыки России.

В основе формирования отношения каракольских калмаков к калмыкам как ближайшим сородичам лежат несколько факторов. Это особое отношение к сарт-калмакам со стороны Российской империи: осваивавшие Иссык-Кульскую долину русские казаки оказали содействие калмакам, находящимся в бедственном положении после набега киргизов и «все шесть сумунов кара-калмыков (олётов) были приняты в русское подданство». После проведения границ между Китаем и Россией в 1882 г. сарт-калмакам был предоставлен выбор – остаться на русской стороне либо откочевать на китайскую сторону, сарткалмаки избрали русское подданство.

Впоследствии сарт-калмаки оказывали содействие русским при строительстве нового города Каракола, доставляя дрова, лес, обеспечивая строителей мясом, молоком. Вероятно, у русских сложилось особое доверительное отношение к сарт-калмакам, из опыта взаимоотношений с калмыками, которые верой и правдой служили Российской империи.

Важное значение имели и факторы советского периода: русский язык как главный язык общения, «железный занавес», прервавший традиционные связи сарт-калмаков с ойратами Китая.

Ориентация сарт-калмаков Кыргызстана на тесные взаимоотношения с калмыками обусловлена и наличием у последних единственного собственно калмыкского государственного образования в статусе республики на территории бывшего Советского Союза.

Элиста является культурной столицей калмыков России. «Хотя крепких связей и не возникло, у нас все знают, что есть своя Калмыцкая республика». Интерес к сарт-калмакам проявляла и Калмыкия – в Кыргызстан неоднократно приезжали с официальным визитом творческие коллективы, проводили исследования ученые из научного центра и вузов Калмыкии. Но самой главной помощью со стороны Республики Калмыкия каракольским калмакам заключалась в предоставлении возможности всем желающим получить образование не только в вузах Калмыкии, но и других городов Советского Союза – Москвы, Ленинграда, Ташкента, Астрахани.

А особое желание учиться, которое характеризует современных калмаков, было присуще калмакской молодежи и в начале ХХ в., что было отмечено А. В. Бурдуковым:

«Тяга у молодежи к учению велика, но беда в том, что благодаря малочисленности и втиснутости в общую рубрику киргизского населения, возможности для дальнейшего учения весьма ограничены».

Сегодня наблюдается преемственность традиции, основанной областным партийным комитетом автономной Калмыкской республики – желающим получить образование в Калмыкии предоставлялась возможность бесплатного обучения в вузах г. Элисты. В 2011 г. Калмыкия выделила 15 мест для желающих получить образование в Элисте. Каракольские калмыки получили приглашение принять участие в торжествах, посвященных празднованию 400-летия вхождения Калмыкии в состав Российской империи в 2009 г., однако поехать в Элисту смогли не все.

Один из информаторов получил отказ от руководства района в командировке, которое при этом выразило свое неудовольствие:

«Зачем тебе туда ехать? Ты, как волк, которого кормят, а ты все в лес смотришь?»

Во время межнациональных столкновений в 2011 г. Кирсан Илюмжинов обратился к руководству Кыргызстана, пообещав принять всех сарт-калмаков у себя в республике, если правительство Кыргызстана не обеспечит безопасность граждан своей страны. Это высказывание президента Калмыкии пришлось сарт-калмакам особенно по душе, вселив в них уверенность, что сарт-калмаки не одиноки.

Существуют и брачные связи между калмыками и сарткалмаками. Браки с калмыками приветствуются, несмотря на разное вероисповедание. Таким образом, сегодня можно говорить об актуализации этнической идентичности калмаков, складывающейся на фоне процесса самоопределения народов Кыргызстана, когда представителям нетитульного этноса (калмакам, уйгурам, дунганам и др.) напоминают и государственные деятели, и народные массы, что они не «свои» и не станут полностью «своими».

Этот отчуждение запускает механизм ревитализации исторической памяти: для калмаков важным стало осознание себя и своей этнической группы как части ойратской общности и более – монгольского мира, особое значение приобретают связи с представителями родственного народа – российскими калмыками. Многие калмаки выразили желание познакомиться с Монголией – страной предков, а кто-то озвучил свою мечту о возрождении ойратского ханства.

Авторы: Нанзатов Б.З., Содномпилова М.М. «Сарт-калмаки в современном Кыргызстане». В сборнике: Культурное наследие народов Центральной Азии Выпуск 3. Ответственный редактор Содномпилова М.М. Редакционная коллегия: Чулуун С., Башкуев В.Ю., Нанзатов Б.З.. Улан-Удэ, 2012. С. 28-49.