Как монгол и наложница стали местночтимыми святыми города Устюга. История легенды

В Русской православной церкви есть канонизированные и местночтимые святые, которые по церковным преданиям являются представителями народов Азии, принявших православие (Петр Ордынский, китайские новомученики).

Летом 2017 года в историко-архитектурный и художественный музей-заповедник Великого Устюга наместник Киевского Троицкого Ионинского монастыря архиепископ Обуховский Иона передал в дар уникальную икону. Образ святых праведных Иоанна и Марии Устюжских написан иконописцем Юрием Трикуленко. Что может быть необычного в иконе, где изображена благочестивая семейная пара? Но, если приглядеться, мужчина изображен в халате и с двумя косами, подобную прическу у мужчин можно встретить в описании внешнего облика… монголов.

«В лето 1262. Бысть вечье на бесермены по всем градом руским, и побита татар везде, не терпяще насилия от них, занеже умножишась татарове во всех градех руских, а ясащики живуще не выходя. Тогда ж Изосиму убиша, злаго преступника, в Ярославле. А на Устюзе городе тогда был ясащик Буга богатырь и взял у некоего крестьянина дщерь девицу насилием за ясак на постелю. И приде на Устюг грамота от великаго князя Александра Ярославича, что татар бити, и девка сказала Буге. И он, пришед на вечье, и даби челом устюжаном на их воле, и крестися, а з девицею венчася, и нареченно бысть имя ему Иванн. Се ж бысть чюдо дивно. Сей Буга-Иван сед на конь, поеде с соколом на утицы, и бысть во утрии день красен. И одержим бысть сном и взыде на гору, и слез с коня, и привяза за древо, а сокол посади на луку у седла, а сам ляже на землю и усну. И явися ему во сне Иванн Предоотечя, глаголя: "На сем месте noстави церковь мою во имя мое". И востав от сна своего, и потом постави на том месте, еже есть на Соколье горе, церкви Рожество Иванна Предтечи».

Скорее всего, в основу церковного предания лег текст Устюжской летописи, самый ранний список которой (Список Мациевича) был составлен в Архангелогородский составлен в первой четверти XVI в., Архангелогородский список — в начале XVII века.

«В лето 1262. На Устюге Великом бысть язычник именем Багуй богатырь и взял у некоего християнина, зри дщерь девку насилием за ясак, и принудию на постелю себе. В то же время от великаго князя Александра Ярославича прииде грамота по всем градом, чтобы татар ясачников побит. И девка, то слыша, сказа Багую. Багуй же пришед градодержателем и добил има челом по их воли, чтобы креститися и з девкою и законно венчатися. И наречено имя ему во крещении Иоанн. Той же новопросвещенный Иоанн в некоторый день, вседе на кон, выехав на лов с соколом. Бе же тогда красный и зной великий. Он же слез с коня, привяза сокола к луке, и ляже, и уснув глубоким сном. И явися ему во сне Иоанн Предтеча, и рече ему: "Иоанне новопросвещенный, буди богу любезный! И на сем месте постави церковь во имя Иоанна Предтечи." И той Багуй-Иоанн, востав от сна, сказа сие видение градоначалником и первослужителю соборныя церкви. И по совету их, испроси у архиерея, и постави на показанном ему месте церковь во имя Рожество Иоанна Предтечи. Место же той горы увал и доныне тако проименовася Соколия гора от Предтчеваго монастыря». (Текст Устюжской летописи начинается Повестью временных лет, оканчивается 1517 г.).

Данный сюжет, несомненно, является легендой, так как текст написан примерно через 300 лет после событий антимонгольского восстания 1262 года.

Очевидные мифологические корни основных сюжетных мотивов и эпический характер образов не мешают относить летописное сказание по его формальным признакам и функции к историческим жанрам средневековой письменности, так как оно привязано к определенному времени, там действуют исторические (псевдоисторические) персонажи, оно связано с конкретным историческим событием (изгнанием татарских наместников из русских городов), имеет конкретную пространственную привязку и временную ретроспективу.

В Устюжском летописце и в «Летописце о великом граде Устюге» священного устюжского Успенского собора Льва Вологдина 1765-1767 гг. названо имя девицы, с которой сочетался браком Багуй, — Мария. В «Летописце» священника Льва Вологдина также указана дата крещения Багуя - 1267 год. (Там же. С. 129-130).

Широкий круг читателей познакомился с данной легендой благодаря Н.М. Карамзину, записавшем её в своей «Истории государства Российского»:

«В Устюге находился тогда Могольский чиновник Буга: собирая дань с жителей, он силою взял себе в наложницы дочь одного гражданина, именем Марию, но умел снискать ее любовь и, сведав от нее, что Устюжане хотят лишить его жизни, объявил желание креститься. Народ простил ему свои обиды, а Буга, названный в Христианстве Иоанном, из благодарности женился на Марии. Сей человек добродетелями и набожностию приобрел всеобщую любовь, и память его еще хранится в Устюге: там показывают место, на коем он, забавляясь соколиною охотою, вздумал построить церковь Иоанна Предтечи и которое доныне именуется Сокольею горою».

Чем дальше от времени написания указанного текста, тем больше появлялось подробностей из жизни наших героев, отсутствовавших в нем. Цитата из «Исторических сказаний о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею Церковью и местночтимых» 1880 г. написанных священником Иоанном Верюжским:

«Воспитанная в христианском благочестии добрая жена его своими советами и убеждениями и особенно примером своей высоконравственной жизни скоро тронула его сердце и заставила полюбить принятую им русскую веру. Дикий сын степей с умилением слушал рассказы любимой им женщины и чем более знакомился с догматами и требованиями православной веры, тем более прилеплялся к ней сердцем. Скоро он сделался примерным христианином и своими добродетелями и набожностию приобрел всеобщую любовь и уважение граждан. Так Господь различные случаи и обстоятельства, даже самые беды и несчастья, встречающиеся в жизни человека, направляет к его пользе и спасению» (Священник Иоанн Верюжский. - Вологда, 1880).

Сказания об основателях монастырей г. Великого Устюга Киприане, Иоанне и Марии сохранились только в составе Устюжского летописного свода. Обращаясь к Сказанию об Иоанне и Марии, в основе которого лежит устный источник, следует отметить, что в тексте его зафиксировано несколько характерных для устной народной прозы мотивов и элементов. В сюжете Сказания явно просматриваются мотивы устных преданий о богатырях. Устойчивым в этом отношении является образ татарского ясакщика Буги-богатыря. По сути мифологическим является в этом сюжете мотив соколиной охоты богатыря. Здесь же можно обнаружить и корреляцию образа богатыря и горы как один из важных признаков мифологического сюжета. Характерным для мифологического сознания является и мотив смены имен богатыря: после крещения Буга получает новое имя Иоанн. Однако этот мотив претерпел известную трансформацию в результате его христианизации. Следует отметить, что до неузнаваемости трансформировался и мотив единоборства богатыря с врагами и принял вид разработанного в христианской литературе мотива крещения язычников. Наличие таких мифологически значимых образов, как конь, сокол (птица), дерево, указывает на древнейшие корни и архаическую основу первоначального сюжета предания, эпического по своему характеру. В летописном же сказании он с трудом восстанавливается и выступает в качестве побочного сюжетного мотива. Сюжетообразующую функцию в сказании несет мотив построения храма, который является устойчивым для устных исторических преданий об освоении края. В основе его лежит, как показала на материале устной прозы Н.А. Криничная, древнейший обряд жертвоприношения.

Несмотря то, что в основу текста лег мифологический сюжет, заслуживает внимания любопытный факт: в ранних списках сохранилось имя монгольского происхождения Буга (Бука, Буха), которое часто можно встретить у средневековых монголов: мифологический герой Буха-нойон, Буха - сын Алунгуа, Буха-Төмөр - младший брат Тоорил хана, Букай - казненный за участие в заговоре чиновник Ильханата, хан Ариг-Буга и т.д. В более поздних списках трансформировалось в «Багуй». Согласно калмыцко-русскому словарю, «бух» — бык.

Автор: София Костогрызова - историк, основатель группы "История Евразии".

Источники и литература:

1. Полное собрание русских летописей. Т. 37. Устюжские и Вологодские летописи XVI-XVII вв. - Ленинград: Наука,1982. С. 70.
2. Н.М. Карамзин. История государства Российского — Том IV. Глава II.
3. А.Н. Власов. Образы святых подвижников на Русском Севере. Региональный аспект изучения памятников письменности // Рябининские чтения – 1995. Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 1997. С. 432.
4. Калмыцко-русский словарь // Муниев Б.Д. (редактор), — М, 1977. С. 124.