Интервью Айдоса Сарыма – известного казахстанского политолога и общественного деятеля (специально для бурятского издания zolord.ru)

Дорогие друзья, сейчас не существует информационных границ между странами, расстояния ушли в прошлое. Это позволило мне взять интервью у известного казахстанского политолога и общественного деятеля Айдоса Сарыма.

Айдос, очень рад вашему ответу!

Айдос Сарым – известный казахстанский политолог и общественный деятель, лидер мнений, является советником министра общественного развития Республики Казахстан. Айдос Сарым родился 10 сентября 1975 года. В 1992 году окончил Казахский национальный университет имени аль-Фараби по специальности «история». В разные годы он работал главным инспектором, советником главного управления архивами и документацией РК, научным сотрудником казахстанского института стратегических исследований, директором департамента внутренней политики Атырауской области, заведующим сектором администрации президента, пресс-секретарем, советником партии «Ак жол», советником сопредседателя партии «Нагыз Ак жол», заместителем главного редактора газеты «Жас Алаш», советником директора национальной библиотеки.

Айдос, думаю, жителям Бурятии будет интересно стороннее, а значит объективное и полностью независимое мнение известного казахстанского политолога о некоторых вопросах общественно-политического развития нашей республики.

С провозглашением независимости 16 декабря 1991 года вы столкнулись с проблемами построения национальной экономики, органов власти и управления, нормотворчества и конечно же с проблемами возрождения казахской культуры, языка, обычаев и традиций своего народа. За эти 27 лет вы через многое прошли, у вас накопился значительный опыт поучительных ошибок, а также методов принятия правильных решений в различных отраслях, при одинаковых с нами проблемах. Поэтому нам будет интересно ваше мнение.

- Айдос, расскажите, что Казахстану за эти годы удалось решить, а где увязли, столкнулись с препятствием?

- Еще Гегель вслед за греками говорил, что сова Минервы совершает свой полет с наступлением сумерек. Наверное мы, наше поколение никогда не сможем быть обьективными в оценках настоящего, да и вообще, пройденного пути. Для нас все происходит сейчас и сразу, а в национальном деле мелочей не бывает вовсе. Необходим достаточно серьезный горизонт и степень отстранения, чтобы понимать происходящее. И быть может нам, казахам, этот же вопрос лучше адресовать своим соседям и братским народам. Объективно пройден очень большой путь, быть может на долю нашего поколения выпало столько совершенно революционных, судьбоносных изменений, что мы попросту тонем в масштабах и аберрациях. Сама по себе культурная, демографическая динамика меня радует. Пугает, быть может, социальная динамика.

Как мне кажется, в начале девяностых мы должны были сделать одновременно три перехода:

а) перейти от советской, командно-административной экономики к рыночной, капиталистической;

б) совершить переход от коммунистического тоталитаризма к свободе и демократии, произвести десоветизацию, декоммунизацию;

в) перейти от колониального, рабского, к подлинно независимому существованию, сделать то, что называется деколонизацией.

Свою независимость мы получили в начале девяностых годов, когда пафос мирового антиколониального, антиимпериалистического движения несколько заглох, вступил в кризисное состояние. Много плохого случилось в странах Азии, Африки, где сама идея деколонизации была дискредитирована и во многом опорочена. Многие посчитали, что нашему обществу достаточно по примеру стран Центральной и Восточной Европы опрокинуть коммунистические режимы, начать вводить доллары, сделать приватизацию - и все случится само собой. На самом деле, все оказалось сложнее.

Несмотря на все трудности все три шага надо было делать одновременно, хотя, допускаю, что это могло бы создать для нашего общества большие трудности. Но как бы там ни было, очевидно, что все три шага делать нам придется, неважно как много времени нам для этого потребуется. И империя, и рабство – это являения мозговые, ментальные. А это значит, что основная работа в этом направлении должна делаться на уровне культуры, на уровне языка, на уровне исторического сознания. Сегодня эти процессы идут с разной степенью интенсивности, с разными скоростями, но слава богу, идут.

- Какие, на Ваш взгляд, наиболее важные социально-политические процессы сейчас происходят в Казахстане.

- Изменения в Степи, равно как и весна, проходят всегда одинаково: с юга на север. История отыгрывает назад. Меняется социокультурная и этнодемографическая картины мира, сильнейшим образом меняются статусные роли. Если в начале своей Независимости казахи на своей земле были фактически этническим меньшинством, то сегодня доля казахов превышает 70 процентов, что начинает менять политическую ситуацию, языковую, культурную.

Объективно Казахстан только начинает второй этап своей национальной государственности и начинает реализовывать стратегию по созданию казахской национальной государственности, формированию гражданской политической нации.

Как показывает мировой опыт, ни одна колониальная страна не становилась независимой в день обьявления своей государственной независимости. Разные страны и общества проходили разные пути, разной временной длины и событийной насыщенности. Казахстан не исключение.

- К построению какой модели государства стремится интеллектуальная элита Казахстана?

- Согласно базовым документам страны – Декларации о суверенитете, закону о государственной независимости - стратегический курс страны – это построение независимого казахского национального государства, открытого миру государства с развитым гражданским обществом, рыночной экономикой. Несмотря на все трудности, несмотря на постигший нас авторитарный дискурс, связанный сырьевым характером экономики и приватизацией ренты, мы эту стратегическую цель реализуем. Рано или поздно реализуем.

- Охарактеризуйте на Ваш взгляд ситуацию в России и в целом мире.

- Когда у России ничего не получается, она снова начинает идти по пути имперскому. Это привычная, накатанная тропа, очень поддерживаемая общественным мнением. Это все очень хорошо видно, особенно для стран, которые были ее колониями. Как показывает опыт ряда стран: сегодня есть только два способа расставания с бывшей империей. Первый путь – путь военный, который выбрали Грузия и Украина. И есть другой путь, которым идут другие страны. Это путь медленного, постепенного ослабления имперской хватки, попросту говоря отрывая палец за пальцем от своего горла. Оба пути имеют свои издержки и пока еще, наверное, рано говорить о том, какой из путей окажется стратегически правильным и оправданным спустя 20 или 30 лет.

Как видим из опыта Грузии и Украины – это путь лишений физических, это путь кровавых жертв и территориальных потерь. Вряд ли такой путь может позволить себе страна, которая имеет с Россией более 7,5 тысяч километров общих границ, взаимные этнические диаспоры и ирриденту.

По ситуации в России, ее отношениях с миром, полагаю, бурятские коллеги и журналисты знают даже лучше, чем мы. По крайней мере, чувствуют происходящее острее и четче. Поэтому не хочется повторять очевидные вещи и засорять эфир самоочевидностями.

- Меня всегда интересовал вопрос, почему по сравнению с теми же киргизами, узбеками и таджиками, у казахов отсутствует массовое явление гастарбайтерства? Помимо экономических и демографических причин, думаю, причины также в иной этноментальности казахов или что-то еще?

- В России работает или учится достаточно большое число наших граждан. Полагаю, что речь идет все же о этнических русских. Понятно, что их наличие и присутствие на образовательном или трудовом рынках бросается в глаза не столь явно и очевидно. Другое дело, что в последние годы за счет роста кыргызских, таджикских и узбекских граждан, переходящих в российское гражданство, доля казахов и численность казахской диаспоры сильно сократились. Если ранее казахи входили в первую десятку этносов России, сегодня они смещаются к середине второй десятки.

Еще один момент: экономики Казахстана и России значительно схожи и в какой-то степени параллельны. Казахстан – по сути, сегодня напоминает мини-СССР, сильно уменьшенный в размерах, на уровне властей тяготеющий к имперским инициативам и проектам. Одновременно с этим в обществе идет и другая работа, более национальная, более основательная и глубинная. И в будущем будет стоять одна большая задача: заменить одно другим максимально безболезненно и без ущерба стабильности общества и государства.

- В Казахстане молодежь, также как и в России, в первую очередь желает получить высшее образование. Но что с рядовым казахским выпускником ВУЗа происходит дальше, у которого, допустим, нет влиятельных родственников и начального стартового капитала. Вообще, влияет ли по большому счету уровень и статус корочки оконченного учебного заведения? Какие у выпускника перспективы, возможности в плане трудоустройства, покупки жилья, создания семьи?

- Казахи довольно молодая нация. Даже на уровне ЕАЭС рост населения происходит только за счет казахов и кыргызов. Средний возраст казахов в стране 27-28 лет, тогда как средний возраст у европейских народов в Казахстане - 47-48 лет. Соответственно в Казахстане рост населения происходит в основном в южных и западных регионах, населенных преимущественно этническими казахами. В северных регионах страны ситуация достаточно сложная, поскольку там население, трудовые ресурсы сокращаются. Большинство выпускников школ из северных регионов почти сразу же уезжают в приграничные регионы России, где есть многоуровневая программа привлечения соотечественников. За исключением Алтайского края, отмечу, во всех приграничных районах России, граничащих с нами, происходит депопуляция, старение населения. И по сути наши страны сегодня будут вынуждены конкурировать за каждого талантливого студента, за кадры промышленности и производства.

В Казахстане, надо отметить две тенденции. С одной стороны среди казахов очень востребованы дипломы о высшем образовании, казахи всеми средствами пытаются дать своим детям престижное и конкурентоспособное образование. У нас только по государственной программе «Болашак» (Будущее) обучаются тысячи магистрантов и докторантов по всему миру. В России сегодня обучаются свыше 70 тысяч казахстанцев, большинство из которых, к сожалению, в страну судя по всему уже не вернутся. В соседнем Китае обучаются свыше 15 тысячи студентов, в основном за счет средств родителей.

С другой стороны, как и во всем регионе происходит девальвация знаний и науки, ведь коррумпированные страны слабо воспроизводят человеческий капитал. Поскольку речь идет о наиболее многочисленных возрастных когортах, власти пытаются с каждым годом увеличивать число грантов для национальных вузов, создавать рабочие места. Другое дело, что не все дипломы конкурентоспособны. Так что это тоже становится большой социальной проблемой, которая выстрелит если не сегодня, то уже достаточно скоро. К сожалению, государственная политика в сфере образования и науки сегодня в стране сосредоточена вокруг освоения бюджетов и откладывания, перекладывания имеющихся проблем на плечи следующего поколения.

- Я знаю, что в Казахстане очень высок интеллектуальный потенциал, много молодых ученых и креативно мыслящих людей, бизнесменов, развито СМИ, трендовые технологии, историю происхождения своего народа изучаете не по легендам, а с применением новейших ДНК-технологий, много новых и креативных начинаний, обширна среда научной и творческой интеллигенции. У нас много общего в плане менталитета, мышления, ценностей, ведь годы совместного пребывания в СССР оставили свой отпечаток. Вообще, знают ли казахи про Забайкалье, Бурятию, бурят, ситуацию в нашем регионе?

- Хороший вопрос. Полагаю, что сегодня казахи знают о Бурятии, бурятском народе значительно больше, лучше, чем полстолетия назад. Наверное наши знания друг о друге пока еще слабы, поразительно слабы, чем следовало бы. Ведь нас связывает очень и очень многое и в плане культуры, языка, истории. Связывает многое и в связи российским и китайскими контекстами. Хорошо, что сегодня появляются плеяды и когорты молодых ученых-тюркологов, алтаистов, монголистов, которые изучают и пропагандируют историческое наследие. Но, по большому счету, этого еще очень и очень мало. Нужны хорошие прорывы, нужен мощнейший культурный обмен, особенно среди молодых поэтов, писателей, художников, кинодеятелей. Благо, возможности современного информационного общества позволяют легко обходить авторитарный гнет и имперские препоны.

Я сам стараюсь периодически просматривать бурятские историко-культурные сайты, иногда могу читать поэтов и писателей. Вижу и радуюсь, что происходит мощный возврат к истории, к новому прочтению и пониманию национального мифа, эпики. Полагаю, что это тот пласт национальной культуры и памяти, которые никогда не обманут, не подведут. В этом смысле вы на верном пути, спасительном пути, который позволит вам сохраниться как автономная этнокультурная единица. Держитесь за этим руками и ногами, вгрызайтесь зубами, не слушая никого, кто говорит, что это все вчерашний день, архаика и прочее. Это фундамент, это эталон. Лишившись этого последнего бастиона, вы можете лишиться всего, перестать быть субъектными. Перестанете быть бурятами. А если вы перестанете быть сами собой, если исчезнет бурятскость, то зачем все остальное?

Каждый человек – это набор цитат. Мне нравится цитата из Жана Жореса, который говорил, что история нам нужна не как пепел, а как угли в очаге. Эти угли следует раздувать и бережно хранить. В холод – они согреют, в темноте – дадут свет. История, культура, язык нам нужны не для того, чтобы посыпать голову пеплом, а чтобы жить, жить полной грудью, с полным и безусловным правом на бытование, на существование в этом мире.

- Можете охарактеризовать социально-экономическое и социально-политическое состояние Бурятии, на взгляд независимого и стороннего наблюдателя?

- К сожалению, я не настолько хорошо знаком с экономикой Бурятии, чтобы делать какие-то далекоидущие выводы. То, что я вижу и читаю, говорит о высокой степени зависимости Бурятии от метрополии с одной стороны, а с другой транзитности Бурятии во всех смыслах. Бурятия может и должна быть связующим звеном между Россией, Китаем и Монголией. В этом треугольнике ключ к будущности и процветанию экономики. По крайней мере мне так видится издалека.

Как и монголы вы можете включить политику «четвертого соседа», делая ставку на Казахстан, на другие тюркские народы. Это в будущем может помочь решать и микшировать вопросы масштабов и соотношений.

- Как Вы думаете, почему у бурят не было и нет своего единого неформального политического лидера из народа, который появился бы естественным путем, а не сверху. И вообще нужен ли он? Ведь развитой личности никакие лидеры не нужны.

- Интересный вопрос. Я честно буду о нем думать и размышлять, буду задавать его коллегам. Но пока что на самый первый взгляд, могу лишь сказать одно: если такое положение дел позволило сохраниться бурятам как этносу, не позволило растворить бурятов в потоке истории, это что-то да значит. Значит имено такой миропорядок и такая структура общества наилучшим образом позволяли решать серьезные исторические задачи, самовоспроизводиться, самосохраняться. Конечно, такая сложная, племенная структура общества всегда способствует появлению рефлексии о вождях, батырах, которые должны вести народ по пути свершений. Но с другой стороны, если весь этнос, вся нация – это коллективный герой, коллективный батыр, есть ли смысл в отдельных личностях и фигурах?

По всей видимости такой структуре общества способствовали климат и быт, ведь для кочевых и полукочевых народов нехарактерны излишне централизованные системы управления. Я не знаю, не могу пока судить о том, как и насколько эти стратегии будут работать в новое время, в наши времена. Быть может отсутствие вождей было достаточным фактором для выживания и сохранения, но насколько такая стратегия полезна для задач роста и развития? Это большой вопрос, на который могут ответить только сами буряты.

Раздробленность была удобна для имперских народов, которые могли ничего не делая сами попросту стравливать одних с другими. Быть может, спасение в будущем должно прийти именно оттуда, в чем до сих пор не было нужды и необходимости? Это очень большой, очень сложный выбор, стратегический выбор. Но иногда, чтобы выжить надо уметь менять стратегии, менять свое мышление. Надеюсь, что в недрах бурятского народа идет и такая рефлекция. Дай бог, чтобы такая рефлексия ваших смыслопроизводителей была плодотворной и жизнеутверждающей.

- Население Бурятии отличается толерантностью, открытостью, межрелигиозной терпимостью, вместе с тем, существуют проблемы умирания бурятского языка. Чем это объяснить? Ведь в той же Якутии, где действуют одни и те же федеральные законы в сфере регулирования родных языков, ситуация иная. Я читал интервью Айсена Николаева – главы Якутии, где он сказал, что вопрос с изучением якутского языка в столице республики решен в результате нормотворчества на местном уровне (на уровне города), а на уровне республики у них эффективно действует созданное Управление по вопросам языковой политики. Почему Бурятия в этом плане отстает от Якутии?

- Если население, граждане забывают свой язык – это знак беды! Это не говорит о толерантности и терпимости, это может быть сигналом о гораздо более худшем. Мы, казахи, прошли через это, в полной мере испытали это на себе. В огромном миллионом городе Алматы некогда была одна-единственная казахская школа! Про нас даже говорили: хочешь стать русским – стань сначала казахом. Этим нельзя гордиться! И мириться с этим нельзя! Понятно, что империя пытается все и вся унифицировать, свести к одному знаменателю. Это можно понять, но мириться с этим нельзя.

Отмирание этнического, отмирание языка, культуры, истории – это то, что ведет к смерти этноса. Если вам дорого свое родовое имя, свой национальный код – то надо пытаться делать все возможное. Из своего опыта скажу: у меня и не только у меня есть ощущение, что если бы СССР продолжил существовать до сегодняшнего дня, то казахи могли бы исчезнуть как нация, как самостоятельная культурно-языковая единица. Мы тоже прошли через этап абсолютной подавленности, исторической апатии, прошли через самоуничижение и этнонигилизм. Потом была борьба за каждую школу, детский сад, каждый кружок, каждую газету. Нечто подобное должно быть начаться и среди бурят.

Ситуация с Якутией, в Якутии – это хороший пример абсолютно сознательного, деятельного, мирного решения этноязыковых проблем коренных народов России. Не думаю, что если будет общее понимание и воля к жизни, эти же проблемы нельзя будет решить и в Бурятии.

- Чем Вы объясните бурятский парадокс: буряты входят в число самых образованных народов России, но одновременно являются национальностью, хуже всех владеющих родным языком.

- Такая же проблема была среди казахов, которые, как я уже писал выше, считались наиболее колонизированной, адаптированной для империи республикой и этносом. Отчасти с пережитками этого мы сталкиваемся и по сегодняшний день. Человек, который не знает своей культуры, языка, истории – это всегда маргинал для своих. И как бы он ни освоил другую культуру, он будет маргиналом и для новой культуры. Это порождает с одной стороны этнонигилизм, неуважение к своей культуре, ведет к разговорам об архаичности и так далее. С другой стороны, создает непомерное высокомерие по отношению к представителям своей этнокультуры, попытки активно неофитствовать, более агрессивно утверждать себя в новой культурной реальности. Это огромная проблема, но она преодолима. Сегодня такие вот казахи стоят перед жесточайшими выборами, личностными выборами. Часть уехала из страны, та, которая остается, перестает быть мейнстримной, перестает занимать статусные роли в структуре общества.

По крайней мере они не пользуются уважением поколения Независимости, для которых они уже никто или почти никто, в лучшем случае манкуртизированное нечто. Это очень сложная человеческая трагедия, очень сложный личностный выбор. Вопрос даже не в языке, а именно в отношении к своей матричной культуре и истории. Есть немало казахов, которые пока еще плохо знают свой родной язык, но при этом являются патриотами, позитивными националистами.

- Что Вы пожелаете, может дадите действенный совет бурятской молодежи, ученым, интеллигенции, простым людям нашего края.

- Надо быть и оставаться бурятами. Несмотря ни на что, вопреки всему. Держаться за свои корни, историю, традиции, язык. Это все то, что хранила вас сотни и сотни лет. И если вы будете верны им, то они вас спасут и сохранят снова и снова. Бог задумал и сделал вас именно бурятами и спрашивать с вас будут именно как с бурятов. Этот спрос в равной степени как перед миллионами ушедших и возможно миллионами, которым предстоит. Это очень непросто. Но это единственный достойный путь. Другие пути - это выбор видов и методов умирания.