Как русские князья служили Орде

После того, как Русь вошла в состав Монгольской империи, на её жителей распространился весь комплекс прав и обязанностей того времени, включая военную службу. Монголы добились невероятно высокого уровня военной мобилизации, близкого к 60% всего мужского населения. Как гласил монгольский зарлиг (указ), от каждого десятка семей в монгольское войско мобилизовывался один человек в возрасте от 20 до 30 лет.

Эта рекрутская повинность была основана на традиционной племенной и родовой монгольской структуре и, по мнению монголов, не представляла собой ничего исключительного, так как они сами проводили мобилизации среди своих племён по такой же схеме. В «Сокровенном сказании монголов» – главном источнике монгольского права XII–XIII вв., почти половина из 282 статей прямо связаны с историей монгольского войска и различными сторонами военного строительства.

В составе войск Бату русские отряды успели принять участие в походе в Европу в 1241 году. Однако в 1262-63 годах Александр Невский добился от Орды прекращения мобилизаций, и обязанность ходить в походы осталась лишь у князей с их дружинами, которые комплектовались ими самими, а не ордынскими даргами.

Одним из наиболее известных эпизодов участия русских князей в походах монгольских войск является поход на Северный Кавказ под руководством хана Менгу-Тимура в 1276-77 годах, где они, действуя самостоятельно, взяли «славный град Дедяков», как его называет Новгородская первая летопись, который располагался в землях ясов – аланских племён.

Примечателен командный состав этого войска: женатый на монгольской аристократке из «канович» Глеб Василькович Белозёрский с сыном Михаилом, его старший брат Борис Василькович Ростовский с сыновьями Дмитрием и Константином (последний позже женился вторым браком на дочери чингизида Ильбасмыша (внука хана Токты), Фёдор Ростиславич Ярославский (зять Менгу-Тимура), Андрей Александрович Городецкий. Возглавил поход верховный сюзерен Ростово-Суздальской земли великий князь Владимирский Дмитрий Александрович. Русские князья считали не зазорным, а напротив весьма почётным породниться с монгольским ханом и его родственниками.

Кроме того они участвовали в походе «не для галочки», а добросовестно выполнили поставленную перед ними задачу и были удостоены знаков внимания самого хана. Как отмечает летописец:

«Приступиша Рустии князи ко Яскому городу ко славному Дедякову и взяша его месяца февраля в 8 и многу корысть и полонъ взяша, а противных избиша бесчисленно, град же их огнём пожгоша».

При этом он особо указывает:

«Царь же Менгутемеръ добре почести князи Русские и похвали их велми и одаривъ их отпусти въ свою отчину».

И они не могли поступить иначе, ведь они были родственниками монгольских аристократов – участников похода, а Фёдор Ярославский – самого хана Менгу-Тимура.

Стоит отметить, что сразу же после возвращения из похода на Северный Кавказ Ярославский был вновь призван под знамёна своего тестя и отправился предположительно в Волжскую Болгарию, в которой произошло восстание против власти монголов. Позже он принял участие во вторжении ордынского полководца Ногая на Балканы в 1277-78 годах.

В походах ордынских войск участвовали и галицко-волынские князья. Василько Романович Волынский – в Литву в 1257-58 годах. В 1259-60 годах Василько Романович Волынский, Лев Данилович Бельзский и Роман Данилович Новгрудский участвовали в походе монголов в Польшу и взятии города Сандомира. В 1274-75 году галицко-волынские князья Лев Данилович Галицкий и Владимир Василькович Владимиро-Волынский совместно Олегом Романовичем княжичем Брянским приняли участие в походе ордынских войск в Литву, организованном по просьбе Льва Галицкого. В 1279 году он же с помощью ордынских войск попытался овладеть частью польских территорий, пользуясь смертью бездетного польского короля Болеслава V, но потерпел неудачу. В 1287-88 годах Лев Галицкий, Мстислав Луцкий, и Юрий Львович приняли участие в польском походе в составе войск Ногая и Тулуй-Буги.

Значительным было участие русских кyязей и в походе на Смоленское княжество, которое перешло под власть Литвы в 1339-40 годах. Тогда в войске эмира Тоглубека, посланного в поход на Смоленск, находились Иван Иванович Рязанский, а также армия московского князя во главе с воеводами Александром Ивановичем и Федором Акинфовичем. Также в походе участвовали Константин Васильевич Суздальский, Константин Борисович Ростовский, Иван Ярославич Юрьевский, Иван Дмитриевич Друтский, Фёдор Константинович Фоминский со своими дружинами.

Самым же известным является поход 1332-33 годов против Тверского княжества, когда совместно с ордынским войском под руководством Федорчука, Туралыка и Сюги в нём приняли участие дружины московского князя Ивана Даниловича (Калиты) и Александра Васильевича Суздальского.

Кроме участия в походах представители русских княжеских родов служили в личной охране ханов. В задачи охранной службы, функции которой сравнимы с функциями придворной гвардии, входила постоянная охрана хана днём и ночью. Как сообщается в китайской династийной хронике Юань-ши, в состав стражи «брались сыновья и младшие братья всех подвластных хану удельных владетелей, полководцев и старших воинских начальников. Они кроме этого служили аманатами – заложниками, гарантировавшими верность их отцов монгольскому хану».

Показателен пример хана Тохтамыша, который после взятия Москвы в 1382 году, призвал к себе в Орду сыновей всех русских великих князей: Василия Дмитриевича Московского, Александра Михайловича Тверского, Василия Дмитриевича Нижегородско-Суздальского, Родослава Ольговича Рязанского, которые, находясь там в течение около 4-х лет несли службу в составе его личной охраны.

Кроме этого в летописях зафиксирован факт службы в ханской гвардии княжича Василия Давидовича Ярославского и князя Глеба Васильковича Ростовского, князя Семёна Дмитриевича Нижегородо-Суздальского, 8 лет служившего сменявшим друг друга ханам.

Служба при дворе помогала русским княжичам не только укрепить своё положение в иерархии Орды, но и перенять опыт госуправления непосредственно «из первых рук», общаясь с придворными и помощниками хана, а особо удачливым – и породниться с ними. В таком случае они включались в систему кровнородственных отношений Джучиева Улуса. Стоит отметить, что между ними и ханами было полное доверие, так как хан не рискнул бы вверить свою жизнь враждебно настроенным против него людям.

Таким образом, русские князья считали естественным и даже почётным служить ханам, участвовать в их походах и направлять своих детей в ханскую ставку для охраны правителя Орды. Это абсолютно не вяжется со стереотипом об «ордынском иге». По крайней мере правящий класс Руси тогда не противопоставлял себя Ордынскому государству, а стремился стать её частью.

Автор: Хасан Насретдинов